Найла! Каждая Найла... все Найлы: Найла Боуквист - моя
истинная любовь, скрипач-виртуоз... Найла Самбок, девочка-парадесантник...
Найла-Без-Пальцев... Найла Христоф, очевидно, никогда не была замужем
(кому такая нужна?), фанатично проповедовала закон, командовала оравой
головорезов и массажистов с дубинками, ведала засекреченными тюрьмами.
И все они были одной! Чтобы понять это, мне не требовалось отпечатков
пальцев или анализов мочи. Я ощущал в паху нарастающе резкий накал
страстей.
Было так много несоответствий, что я не знал, где они начались.
Первая, сержант, была скверной, вызывала шок - но, по крайней мере, после
начального опознания, она вызвала подобные чувства. Если сержант и не была
скрипачом, она была учительницей музыки, признанной на службу. Моя
собственная возлюбленная, могла бы стать такой же, если бы пути Господни
повели в другую сторону!
Но она - едина!
Одна без больших пальцев... без доброты, без любви! Я мог не узнавать
в ней любимую, но узнавал ее тело! Этим телом когда-то владело мое
собственное...
Я почти разгадал причину моего зуда, потому что слышал о подобных
вещах... не совсем таких, но похожих. Один из моих старых
политиков-собутыльников как-то говорил со мной во время передышки, когда
вы истощены от речей и рукопожатий, томительного ожидания результатов. Он
сказал мне, что застал свою жену во время совокупления с незнакомым
мужчиной. Когда у него пропали всякие сомнения о ее неверности, он очень
мучился и был взбешен... и что-то там еще. Он оказался неслыханно рогат!
Начались беспрерывные скандалы и конфликты, но в душе он продолжал любить
ее. Получилась неизвестная, враждебная любви женщина, которую, как он
считал, знал, с которой спал в одной постели... но страсть между ног
пересилила голос рассудка.
Глядя из окна, я и правда желал Найлу, даже очень-очень плохую.
Хоть одну Найлу из всех!
Гротеск? Безусловно! Я знал, что это преувеличение. И еще - как может
нравиться Найла без больших пальцев? Как заниматься любовью? Например, моя
возлюбленная иногда озорно щиплет мои бесполезные соски, когда я щупаю ее,
нам делается смешно из-за наших физиологических отличий и разницы в
ощущениях. Ко без больших пальцев, она не сможет сделать этого... или
сделает иначе, действительно, как вам это понравится?
Я не мог найти нужных слов.
Резко хлопнули ставни, как только горилла Мо отошел от стены и
перехватил мой взгляд. Он стукнул по решетке лапой: я отскочил, когда в
глаза попали чешуйки ржавчины.
- Рад! - глумился он. - Забудь про это: она не для таких паршивых
арестантов, даже если и относится незаслуженно хорошо!
Он исчез, и я услышал скрип открываемой двери.
- Бог знает почему она считает, что вам это не по душе, - ворчал он,
выгоняя нас наружу. - Ко она приготовила вам такую же жратву - и
предлагает пообедать в своей комнате с кондиционером.
Еда на картонных тарелочках была из мексиканской кухни и почти
холодная... да, в этой части Нью-Мехико нет ничего ниже комнатной
температуры. В комнате, как и было обещано, кондиционер... Мало того,
здесь находились и наши двойники... и нагретых тел было слишком много,
чтобы температура комнаты повысилась.
Я уселся рядом со своим двойником, и мы посмотрели друг на друга.
- Эй, Дом!.. - начал я.
Он подивился.
- Обычно, меня зовут Ники! - сказал он. - Правда ли, что вы видели ее
у себя? Она засадила меня надолго. - Я только открыл рот, чтобы спросить,
кого он имеет в виду, но мой двойник не останавливался. - А вы в самом
деле сенатор?
- С 1978 года. От штата Иллинойс.
- Никогда не говорил с настоящим сенатором! - Он заулыбался. -
Особенно когда он - это я. Как мне вас называть?
- В таких обстоятельствах достаточно называть меня Домом. А вас?
Ники? Это смешно почему-то. Даже когда я был маленьким, мама не называла
меня Ники.
- Моя тоже! Но когда я ездил к адвокату, посоветоваться по работе, он
сказал, что имя Доминик очень похоже на слово доминировать и клиентам это
может не понравиться. Я кредитный маклер!.. - он запнулся, разжевывая
бобы. - Дом? А как же вы сделались сенатором?
Подразумевалось, конечно же, когда я просто никто! Как вы ответите на
подобное? Я не мог сказать: "Потому что я победитель, а ты обыватель!" Это
было бы непростительно и лживо, ведь мы один и тот же человек. Что же
такое произошло в его мире, сделавшее мою нежную скрипачку безжалостной
охотницей на людей, а меня - изумленным простаком?
Шанса узнать это не было: в комнату вошел Мо, волоча картонный ящик,
словно он был очень тяжелым, за ним Найла Христоф. Теперь она была одета в
юбку и скромную блузку с длинными рукавами. Одежда ее откровенно
обтягивала, и я был уверен, что под ней не надето белье.
- Вас удовлетворил обед, приятели? - весело поинтересовалась она. -
Ужин будет еще лучше! Я уезжаю в Альбукерк, чтобы переговорить по надежной
линии с Вашингтоном, надеюсь, они скажут, что делать.
Она кивнула Мо, он поставил коробку на пол и начал вытаскивать из нее
различные предметы: большую штуковину с двумя бобинами (воткнул штепсель в
розетку), несколько катушек проволоки, длинный провод и микрофон, размером
с мой кулак.
Лари Дуглас (не тот, который шел со мной!) заерзал на месте:
- Найла, о ком вы говорите?
Она улыбнулась и показала пальцем в небо.
- Вашингтон? - его голос внезапно напрягся. - Но послушай, Найла! Я
ничего не знаю об этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81