Конечно, иногда он осознавал, что как раз этого и добивался, что
полное растворение в обществе являлось конечной целью, логическим
завершением. Порой мелькала мысль о том, что за потерю связи с реальностью
и полное - не просто в качестве стороннего наблюдателя - включение в
безвременье и перенаселенность он заплатит временной потерей способности к
рациональному мышлению, а, возможно, и физическим здоровьем...
Хотя Харрис не в силах был изложить свои выводы в словах, хотя
никаких доказательств происходящему с точки зрения разума он не видел, но
тем не менее отчетливо чувствовал принужденность: что-то руководило
большей частью его действий. Вероятно, лориана тоже чувствовала нечто в
этом роде. Точно так же люди принимают наркотики все в больших и больших
дозах, отчаянно пытаясь достичь своей цели - понимания и завершенности -
ради которой в жертву приносится все: пища, отдых, да и самая жизнь. Но в
этом случае существует хоть слабенькая надежда на то, что цель не
иллюзорна...
Итак, Харрис стоял в наблюдательской, полностью сосредоточившись на
переполненном крысином мирке внизу, перегнувшись через перила помоста,
глаза расширены и не мигают... Вне своих дежурств он также проводил в
обзорной столько времени, сколько мог. Крысиный социум продолжал
развиваться в новом, непостижимом направлении. Фанерные домики,
предназначавшиеся для удобства самок и их подрастающего потомства, были
заняты самцами, самки же растили детишек на любом случившемся под рукой
свободном пространстве и нервно скалились друг на друга. Самцы же время от
времени таскали в домики всякую всячину: кусочки металла, отгрызенные от
кормушек, щепки...
Ритуал, отмеченный впервые Харрисом и заключавшийся в том, что
полтора-два десятка крыс выстраивались в круг, повторялся все чаще и чаще
и стал уже привычным. Однажды Харрис наблюдал его вместе с Лорианой и
опять почувствовал то же непонятное единомыслие, и - как и в прошлый раз -
смог осознать весь исследовательский комплекс в целом. Однако на этот раз
импульс был не так силен - он, казалось, был просто кратковременной
остановкой на медленном пути к некоей неясной цели. Чувство не было таким
чуждым и пугающим, как прежде; оно стало естественной принадлежностью той
непривычной замкнутости, которую он осознавал в себе.
В ожидании результатов он продолжал терпеливо наблюдать. Иногда к
нему присоединялись другие исследователи. Чувство завороженности
нарастало; ясно было: эксперимент достиг той фазы, когда от него уже можно
ожидать конкретных результатов. Комплекс посещали представители других
областей науки и оставались в нем, надеясь, что предстоящая большая
научная победа вот-вот будет достигнута. Все больше и больше народу
скапливалось в здании.
- Мы все будто чего-то ждем, - заметила Лориана через несколько дней.
- Все обо всем, кроме эксперимента, позабыли.
- Теперь ждать уже недолго, - бесстрастно сказал Харрис.
Они сидели в его комнатушке, тесно прижавшись друг к другу. Вскоре
Харрису следовало заступать на дежурство.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Это не может длиться долго - я
чувствую, что не может. Это - наподобие давления, но не разрушающего, а
наоборот, от него сплоченность еще больше. Я с каждым днем укрепляюсь в
чувстве, что все это в любую секунду может оборваться, и наступит такое
громадное облегчение...
- Ты была бы права даже с одной практической точки зрения, - сказал
Харрис. - Каждый фактор близок к своему максимуму. Мы уже не сможем еще
меньше спать, или собрать здесь еще больше народа, и - у меня такое
ощущение - не сможем сплотиться лучше, нежели в данный момент.
Он встал и принялся расхаживать взад и вперед - к дверям и обратно.
Лориана некоторое время молча смотрела на него.
- Хорошо, - наконец сказала она, - на этот раз я пойду с тобой.
В очередной раз дойдя до двери, Харрис не повернул обратно, а вышел в
коридор. Лориана последовала за ним.
Похоже, туда устремились сразу все: в коридорах не протолкнуться было
от людей, следовавших в том же направлении. Всюду Харрис видел людей,
знакомых настолько, будто он тесно общался с ними всю свою сознательную
жизнь. Все были сплочены так, что сам Харрис и все прочие уже попросту не
замечали присутствия посторонних. Сплоченность перешла на качественно
новый уровень.
Едва они достигли обзорной, откуда-то извне донесся тяжелый рокот.
Харрис огляделся, рассеянно отвлекшись на шум, и понял, что это - всего
лишь гроза. Снаружи, должно быть, штормит...
Народу в обзорной было - что сельдей в бочке. Уж не сейчас ли
произойдет ожидаемая развязка, подумал Харрис, хоть сам не ожидал этой
развязки так скоро. Такое множество людей, собравшихся здесь одновременно,
могло быть и простым совпадением, но Харрис надеялся, что это не так.
Раздался второй удар грома, дождь едва слышно шуршал по бетонной
крыше.
Всеобщее внимание было сфокусировано на переполненном крысином мирке.
В поведении крыс появилось еще кое-что новенькое: активность за последние
дни снизилась, и грызуны лежа дремали, либо сомнамбулически проползали
небольшие расстояния, будто это стоило им неимоверных усилий. Глаза их -
тусклые, немигающие - поблескивали в свете ламп, освещавших контрольный
участок.
Харрис закусил губу и насторожился: любое - малейшее! - движение крыс
устремлено было на формирование одного громадного круга!
1 2 3 4 5 6 7 8