Гермоген. Это так.
Сократ. Вот потому, Гермоген, боюсь, что не такое уж это ничтожное дело установление имени, и не дело людей неискусных или случайных. И Кратил прав, говоря, что имена у вещей от природы и что не всякий мастер имен, а только тот, кто обращает внимание на присущее каждой вещи по природе имя и может воплотить этот образ в буквах и слогах.
Гермоген. Я не могу, Сократ, должным образом возразить на твои слова, и в то же время нелегко так внезапно чему-то поверить. Но мне сдается, я поверил бы тебе скорее, если бы ты мне показал, что, собственно, ты называешь правильностью имени от природы.
Сократ. Я-то, дорогой мой Гермоген, ни о какой такой правильности не говорю; ты забыл, что я говорил немногим раньше: я этого, пожалуй, не знаю, но исследую вместе с тобой. Теперь же, пока мы это рассматривали, ты и я, многое уже прояснилось в сравнении с прежним: и что у имени есть какая-то правильность от природы, и что не всякий человек способен правильно установить это имя для какой-либо вещи. Не так ли?
Гермоген. Именно так.
[Вопрос о правильности имен]
Сократ. В таком случае нам продолжить наше исследование, о правильности если, конечно, ты желаешь знать, в чем состоит правильность имени.
Гермоген. Как раз это я и желаю знать.
Сократ. Тогда смотри.
Гермоген. Как же нужно смотреть?
Сократ. Правильнее всего, дружище, делать это вместе со знающими людьми, изводя на них уйму денег и всячески их ублажая. А люди эти - софисты, на которых и брат твой, Каллий, извел много денег и слывет теперь мудрецом. Но поскольку ты не располагаешь отцовским имуществом, тебе остается упрашивать и уговаривать брата научить тебя правильному взгляду на эти вещи, который он перенял у Протагора.
Гермоген. Нелепа была бы моя просьба, Сократ, когда я и истину-то Протагора целиком не принимаю, а сказанное согласно его истине оценил бы как нечто стоящее.
Сократ. Ну если тебе и это не нравится, остается учиться у Гомера и у других поэтов.
Гермоген. А что, Сократ, говорит Гомер об именах? И где?
Сократ. Во многих местах. А больше и лучше всего там, где он различает, какими именами одни и те же вещи называют люди и какими боги. Или ты не находишь, что как раз здесь им сказано нечто великое и удивительное по поводу правильности имен? Ведь совершенно ясно, что уж боги-то называют вещи правильно - теми именами, что определены от природы. Или ты не находишь?
Гермоген. О, конечно, я прекрасно знаю, что если они что-то называют, то называют правильно. Но о чем именно ты говоришь?
Сократ. Разве ты не знаешь, что тот поток в Трое, который единоборствовал с Гефестом, боги, по словам Гомера, называют Ксанфом, а люди - Скамандром ?
Гермоген. А, это я помню.
Сократ. Так как же? Не находишь ли ты, что очень важно знать, почему, собственно, более правильно этот поток называть Ксанфом, нежели Скамандром? Или если угодно, почему Гомер говорит о птице:
В сонме бессмертных слывущей халкидой, у смертных - киминдой ,
Пустая, по-твоему, будет наука о том, насколько правильнее одной и той же птице называться халкидой, нежели киминдой? Или же Батиея и Мирина, и многое другое у этого же поэта и у других ? Правда, это может оказаться несколько выше нашего с тобой понимания. А вот имена Скамандрий и Астиапакт вполне в человеческих силах рассмотреть, как мне кажется. Имена эти, по словам Гомера, были у Гекторова сына. Так вот здесь легче определить, на какую правильность этих имен указывает Гомер. Ты ведь, конечно, знаешь стихи, в которых заключается то, о чем я говорю?
Гермоген. Разумеется.
Сократ. Так вот, которое из имен, по-твоему, Гомер считал более правильным для мальчика, Астианакт или Скамандрий?
Гермоген. Не знаю, что и сказать.
Сократ. А попробуй рассмотреть вот как: если бы тебя спросили, кто, по-твоему, правильнее дает имена - люди более разумные или менее разумные?
Гермоген. Ясно, конечно, что более разумные, сказал бы я.
Сократ. Ну а как тебе кажется, в городах более разумны женщины или мужчины, если говорить о том и другом роде в целом?
Гермоген. Мужчины.
Сократ. А знаешь, Гомер говорит, что троянцы зовут Гекторова мальчика Астианактом; отсюда ясно, что Скамандрием зовут его женщины, раз мужчины его звали Астианактом.
Гермоген. Похоже, что так.
Сократ. А ведь и Гомер, вероятно, троянцев считал более разумными, чем их жен.
Гермоген. Я полагаю, да.
Сократ. В таком случае он думал, что более правильно звать мальчика Астианактом, нежели Скамандрием?
Гермоген. Очевидно.
Сократ. Посмотрим же, почему это так. Ведь он говорит:
Ибо один защищал ты врата и троянские стены, [Гектор...]
Именно поэтому, как видно, правильно называть сына хранителя города Астианактом, то есть владыкой того города, который, по словам Гомера, защищал его отец.
Гермоген. По-моему, да.
Сократ. Так в чем же тут дело? Ведь сам-то я здесь ничего не пойму, Гермоген. А ты понимаешь?
Гермоген. Клянусь Зевсом, тоже нет.
Сократ. Однако, добрый мой друг, имя Гектора : тоже установил сам Гомер? Гермоген. Ну и что?
Сократ. А то, что, мне кажется, оно чем-то близко имени Астианакта, и оба этих имени похожи на эллинские. Слова "владыка" и "держатель" значат почти одно и то же, имена эти - царские. Ведь над чем кто владыка, того же он и держатель. Ясно ведь, что он вместе и властвует, и обладает, и держит. Или тебе кажется, что я говорю вздор и обманываю себя, думая, что напал на след Гомерова представления о правильности имен?
Гермоген. Клянусь Зевсом, вовсе нет. Как мне кажется, ты и правда на что-то такое напал.
Сократ. Так вот, справедливо, по-моему, порождение льва называть львом, а порождение коня - конем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24