ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и
посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте,
относится к ним: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы
напасть на богов.
И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как поступить с ними, и не
знали, как быть: убить их, поразив род людской громом, как когда-то
гигантов, - тогда боги лишатся почестей и приношений от людей; но и
мириться с таким бесчинством тоже нельзя было. Наконец Зевс, насилу кое-что
придумав, говорит:
- Кажется, я нашел способ сохранить людей, и положить конец их буйству,
уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых,
станут слабее, а во-вторых, полезней для нас, потому что число их
увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после
этого не угомонятся и начнут буйствовать, я, сказал он, рассеку их пополам
снова, и они запрыгают у меня на одной ножке.
Сказав это, он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой
ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал,
Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону разреза лицо и
половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а
все остальное велено было залечить. И Аполлон поворачивал лица и, стянув
отовсюду кожу, как стягивают мешок, к одному месту, именуемому теперь
животом, завязывал получавшееся посреди живота отверстие - оно и носит ныне
название пупка. Разгладив складки и придав груди четкие очертания, - для
этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на колодке
складки кожи, - возле пупка и на животе Аполлон оставлял немного морщин, на
память о прежнем состоянии. И вот когда тела были таким образом рассечены
пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей
половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от
голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь.
И если одна половина умирала, то оставшаяся в живых выискивала себе любую
другую половину и сплеталась с ней, независимо от того, попадалась ли ей
половина прежней женщины, то есть то, что мы теперь называем женщиной, или
прежнего мужчины. Так они и погибали. Тут Зевс, пожалев их, придумывает
другое устройство: он переставляет вперед срамные их части, которые до того
были у них обращены в ту же стороны, что прежде лицо, так что семя они
изливали не друг в друга, а в землю, как цикады. Переместил же он их
срамные части, установив тем самым оплодотворение женщин мужчинами, для
того чтобы при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался
род, а когда мужчина сойдется с мужчиной - достигалось все же
удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть, взяться за
дела и позаботиться о других своих нуждах. Вот с каких давних пор
свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние
половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую
природу.
Итак, каждый из нас половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные
части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. Мужчины,
представляющие собой одну из частей того двуполого прежде существа, которое
называлось андрогином, охочи до женщин, и блудодеи в большинстве своем
принадлежат именно к этой породе, а женщины такого происхождения падки до
мужчин и распутны. Женщины же, представляющие собой половинку прежней
женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины, и
лесбиянки принадлежат именно к этой породе. Зато мужчин, представляющих
собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому: уже в детстве,
будучи дольками существа мужского пола, они любят мужчин, и им нравится
лежать и обниматься с мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и из юношей,
ибо они от природы самые мужественные. Некоторые, правда, называют их
бесстыдными, но это заблуждение: ведут они себя так не по своему
бесстыдству, а по своей смелости, мужественности и храбрости, из
пристрастия к собственному подобию. Тому есть убедительное доказательство:
в зрелые годы только такие мужчины обращаются к государственной
деятельности. Возмужав, они любят мальчиков, и у них нет природной
склонности к деторождению и браку; к тому и другому их принуждает обычай, а
сами они вполне довольствовались бы сожительством друг с другом без жен.
Питая всегда пристрастие к родственному, такой человек непременно
становится любителем юношей и другом влюбленных в него.
Когда кому-либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается
встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное
чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят
разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю
жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно хотят друг от друга.
Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь
ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то
другого; чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих
желаниях, лишь туманно намекает на них. И если бы перед ними, когда они
лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: "Чего же,
люди, вы хотите один от другого?" - а потом, видя, что им трудно ответить,
спросил их снова: "Может быть вы хотите как можно дольше быть вместе и не
разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно
таково, я готов сплавить вас и срастить воедино, и тогда из двух человек
станет один, и, покуда вы живы, вы будете жить одной общей жизнью, а когда
вы умрете, в Аиде будет один мертвец вместо двух, ибо умрете вы общей
смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332
посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте,
относится к ним: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы
напасть на богов.
И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как поступить с ними, и не
знали, как быть: убить их, поразив род людской громом, как когда-то
гигантов, - тогда боги лишатся почестей и приношений от людей; но и
мириться с таким бесчинством тоже нельзя было. Наконец Зевс, насилу кое-что
придумав, говорит:
- Кажется, я нашел способ сохранить людей, и положить конец их буйству,
уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых,
станут слабее, а во-вторых, полезней для нас, потому что число их
увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после
этого не угомонятся и начнут буйствовать, я, сказал он, рассеку их пополам
снова, и они запрыгают у меня на одной ножке.
Сказав это, он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой
ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал,
Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону разреза лицо и
половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а
все остальное велено было залечить. И Аполлон поворачивал лица и, стянув
отовсюду кожу, как стягивают мешок, к одному месту, именуемому теперь
животом, завязывал получавшееся посреди живота отверстие - оно и носит ныне
название пупка. Разгладив складки и придав груди четкие очертания, - для
этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на колодке
складки кожи, - возле пупка и на животе Аполлон оставлял немного морщин, на
память о прежнем состоянии. И вот когда тела были таким образом рассечены
пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей
половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от
голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь.
И если одна половина умирала, то оставшаяся в живых выискивала себе любую
другую половину и сплеталась с ней, независимо от того, попадалась ли ей
половина прежней женщины, то есть то, что мы теперь называем женщиной, или
прежнего мужчины. Так они и погибали. Тут Зевс, пожалев их, придумывает
другое устройство: он переставляет вперед срамные их части, которые до того
были у них обращены в ту же стороны, что прежде лицо, так что семя они
изливали не друг в друга, а в землю, как цикады. Переместил же он их
срамные части, установив тем самым оплодотворение женщин мужчинами, для
того чтобы при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался
род, а когда мужчина сойдется с мужчиной - достигалось все же
удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть, взяться за
дела и позаботиться о других своих нуждах. Вот с каких давних пор
свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние
половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую
природу.
Итак, каждый из нас половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные
части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. Мужчины,
представляющие собой одну из частей того двуполого прежде существа, которое
называлось андрогином, охочи до женщин, и блудодеи в большинстве своем
принадлежат именно к этой породе, а женщины такого происхождения падки до
мужчин и распутны. Женщины же, представляющие собой половинку прежней
женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины, и
лесбиянки принадлежат именно к этой породе. Зато мужчин, представляющих
собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому: уже в детстве,
будучи дольками существа мужского пола, они любят мужчин, и им нравится
лежать и обниматься с мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и из юношей,
ибо они от природы самые мужественные. Некоторые, правда, называют их
бесстыдными, но это заблуждение: ведут они себя так не по своему
бесстыдству, а по своей смелости, мужественности и храбрости, из
пристрастия к собственному подобию. Тому есть убедительное доказательство:
в зрелые годы только такие мужчины обращаются к государственной
деятельности. Возмужав, они любят мальчиков, и у них нет природной
склонности к деторождению и браку; к тому и другому их принуждает обычай, а
сами они вполне довольствовались бы сожительством друг с другом без жен.
Питая всегда пристрастие к родственному, такой человек непременно
становится любителем юношей и другом влюбленных в него.
Когда кому-либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается
встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное
чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят
разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю
жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно хотят друг от друга.
Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь
ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то
другого; чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих
желаниях, лишь туманно намекает на них. И если бы перед ними, когда они
лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: "Чего же,
люди, вы хотите один от другого?" - а потом, видя, что им трудно ответить,
спросил их снова: "Может быть вы хотите как можно дольше быть вместе и не
разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно
таково, я готов сплавить вас и срастить воедино, и тогда из двух человек
станет один, и, покуда вы живы, вы будете жить одной общей жизнью, а когда
вы умрете, в Аиде будет один мертвец вместо двух, ибо умрете вы общей
смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332