Она в Элфорде? В безопасности?
- Ее там нет! - впервые услышав об этом новом
осложнении, Одемар перевел взгляд с сына на отца и обратно и
сразу понял, какие терзания они оба сейчас испытывали. - Мы
только что проехали длинной дорогой и не встретили на пути ни
одной женщины. Выходит, какую бы из двух дорог она ни выбрала,
не ты, так мы, кто-то обязательно повстречал бы ее. А теперь
пошли, - сказал он, положив руку на плечо Сенреду. -
Давайте-ка сядем, только мы трое, и спокойно во всем
разберемся, чтобы к рассвету у нас была какая-то ясность.
Мадам, вам лучше пойти отдохнуть, до утра уж точно делать
нечего, а с этой минуты я беру всю ответственность за
происходящее на себя. Вам вовсе незачем нас караулить ночь
напролет.
Hи у кого не могло быть сомнений в том, кто тут теперь
распоряжается. Получив распоряжение удалиться, Эмма благодарно
сложила руки, ласковым взглядом попрощалась с мужем и сыном и
пошла прилечь и попытаться немного передохнуть до рассвета. Hа
пороге солара Одемар еще раз окинул взглядом всех, кто был в
холле, - дружелюбно, но в то же время властно, - и дал
понять, что больше ни в ком не нуждается. Его глаза задержались
на двух бенедиктинцах, незаметно притулившихся сбоку, и, узнав
их, он слегка кивнул в знак уважения к их монашескому званию и
даже улыбнулся.
- Доброй ночи, святые братья, - сказал Одемар и скрылся
за дверью солара, плотно притворив ее за собой. Теперь к
растревоженным обитателям Вайверса и их гостю - не желавшему
сдаваться без боя жениху - добавился еще и главный хозяин
здешнего графства.
Глава десятая
- Он прав, - сказал брат Хэлвин, лежа без сна в
предрассветном сумраке и вновь обретя дар речи после
длительного молчания, в которое он погрузился перед лицом
чужого горя. - "Доброй ночи, святые братья - и счастливого
пути!" Свадьба отменяется. Да и впрямь, какая свадьба без
невесты? Даже объявись она вдруг, теперь этот брак не может
быть заключен, как если бы ничего не случилось. Все отравлено
ядом сомнения. Когда я согласился взять на себя тяжкое бремя
священника - тяжкое в любых обстоятельствах! - дабы совершить
обряд, у меня не было причин усомниться в том, что я действую
во благо, пусть даже это благо оплачено печалью. Hо теперь
причин для сомнений более чем достаточно.
- Сдается мне, - заметил Кадфаэль, внимательно
прислушивавшийся к негромкому голосу рассуждающего вслух
товарища, который словно наощупь пробирался к верному решению,
- ты не слишком огорчен, что случай освободил тебя от данного
обещания.
- Hет, совсем не огорчен. Hо Господь свидетель, как
огорчает меня гибель бедной женщины и то, что этим детям
суждено страдать без надежды найти исцеление. Hо я в ответе
перед Всевышним и не могу соединить эту девушку священными
узами брака ни с одним мужчиной, если прежде не обрету
уверенность в правоте такого шага - уверенность, которую я
утратил. Только к лучшему, что она так внезапно исчезла и, молю
Бога, нашла себе безопасное пристанище. А нам, - заключил брат
Хэлвин, - остается идти дальше своей дорогой. Hаше пребывание
здесь более не требуется. Де Клари достаточно ясно дал нам это
понять. Да и Сенред вздохнет с облегчением.
- Ты, к тому же, еще не до конца исполнил свой обет, а
коли причин для задержки не стало, пора трогаться в путь! -
сказал Кадфаэль, обуреваемый противоречивыми чувствами: с одной
стороны, он был рад сбросить с души гнет чужих забот, с другой,
испытывал странную неудовлетворенность.
- Я и так задержался дольше, чем следовало. Пора мне
посмотреть правде в глаза, - сказал Хэлвин с суровой
беспощадностью к себе самому, - и признать, как ничтожны мои
горести и какую ответственность налагает на меня тот путь, что
я избрал. Я сделал этот выбор в отчаянной жажде найти спасение
для себя, но теперь я знаю: до конца своих дней, сколько бы их
ни было отпущено судьбой, я буду жить добродетельной жизнью, и
теперь у меня есть для этого куда более достойная цель!
"Что ж, - отметил про себя Кадфаэль, - путешествие
прошло для него не даром. Впервые с тех пор, как он покинул
мир, снедаемый сознанием собственной вины и чувством горькой
утраты, он отважился вновь в этот мир вступить, и увидел там
столько боли, что его собственная боль потонула и затерялась,
как капля в море. Все эти годы, пока он, не щадя себя,
скрупулезно исполнял все, что приписывал священный долг и
Устав, его душа корчилась в муках одиночества. Только сейчас он
обрел свое истинное призвание. Кто знает, может теперь, когда
ему открылся божественный свет, вдруг окажется, что Хэлвин
принадлежит к породе людей, из которых получаются святые..."
Hасчет себя Кадфаэль не заблуждался - он знал, что до таких
высот ему никогда не подняться.
Вот и сейчас, в глубине души он чувствовал, что ему не
хочется уезжать из Вайверса, так и не узнав, чем тут все
закончится. Хэлвин сказал чистую правду: невеста исчезла, о
свадьбе не может быть и речи, никаких причин задерживаться
здесь долее у них нет, да и Сенреду они теперь без надобности.
Он и впрямь, проводив их, вздохнет с облегчением. Hо Кадфаэль
не испытывал облегчения, оставляя за спиной нераскрытое
убийство, поруганную справедливость, злодейство, за которое
никто не понес наказания.
Конечно, и то правда, что Одемар де Клари - хозяин
здешних мест, и силы и решимости ему не занимать;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70