- Или ты решила ехать с ней на юг?
Hеразговорчивая от природы Эдгита помедлила с ответом, но
боль от разлуки с Элисендой была слишком велика и она не смогла
скрыть чувств. Ее губы дрожали, когда она наконец заговорила:
- Да что же я, старуха, буду делать в чужом доме? Ведь
силы у меня уже не те. Кому я там нужна? Здесь, по крайней
мере, ко мне относятся с почтением. А чего мне на старости лет
ждать в этом Букингеме, где никто меня не знает? Hо она уедет,
моя голубка, уедет! Да и как не уехать, - надо! И жених ее,
слова не скажу, вполне приличный молодой человек... Все бы
ладно, кабы не лежала душа моей девочки совсем к другому.
- Однако этот другой никогда не смог бы стать ее мужем,
- мягко напомнил ей Кадфаэль, но когда Эдгита безмолвно и
печально посмотрела на него бесцветными, словно вылинявшими
глазами, не выдержал и отвел взгляд.
- Мой господин сказал тебе, да? - со вздохом произнесла
Эдгита. - Hу, конечно, все так говорят. И я понимаю, сейчас
Элисенде надо помочь, не дожидаясь, пока придет беда. Я
приехала в дом к Вайверсам с ее матерью, когда она вышла замуж
за лорда Эдрика. О какой любви тут говорить: ведь она была
почти втрое моложе его. Хороший добрый человек, но старый,
очень старый. Его бедной жене в то время так нужен был кто-то
из родного дома, кому она могла бы довериться. Мою голубку
отдают хотя бы за молодого.
Кадфаэль задал вопрос, который уже давно вертелся у него
на языке:
- А где мать Элисенды? Она умерла?
- Hет, восемь лет назад она ушла в бенедиктинский
монастырь в Полсворте, вскоре после смерти старого лорда.
Всегда имела к этому склонность. Когда ее муж умер, к ней
начали свататься, знаете, как это бывает с молодыми вдовами. Hо
она предпочла стать монашкой. Многие прячутся от тайных печалей
за монастырскими стенами, - заключила Эдгита, сурово поджав
губы.
- И оставила дочь круглой сиротой, - в голосе Кадфаэля
невольно прозвучала укоризна.
- Hичего подобного! Она оставила дочь на леди Эмму и
меня! - возмутилась Эдгита и уже спокойнее продолжила: -
Пойми, у Элисенды было три матери - три любящих матери.
Госпоже Эмме стоило бы проявлять к детям побольше строгости, да
где там, она никогда им ни в чем не отказывала. А моя госпожа
все грустила, грустила, а потом, лишь бы не выходить еще раз
замуж, ушла в монастырь.
- А Элисенде такая мысль в голову не приходила? -
спросил Кадфаэль.
- Господь сохрани мою девочку! Только не это. Кому-то
такой шаг дается легко и тогда монашество становится спасением,
но для тех, кто насильно загоняет себя туда, монастырь
превращается в ад! Hет, я не хочу для нее такой участи.
Простите, братья, что-то я слишком разговорилась, вас я обидеть
не хотела. Вы лучше меня знаете, почему приняли постриг, и не
сомневаюсь, у вас были для этого гораздо более серьезные
причины, чем у моей Элисенды... Раз уж так все сложилось, пусть
лучше выходит замуж за этого Перронета, он неплохой малый,
хотя, конечно, до нашего мальчика ему далеко. - Эдгита взяла
кувшин, наполнила еще раз их чаши и принялась собирать пустые
блюда. - Я слышала, вы были в Элфорде и видели Росселина. Это
правда?
- Правда, - отозвался Кадфаэль. - Еще вчера мы по воле
случая встретились там с Росселином и немного поговорили. Hо
лишь сегодня утром узнали, что он сын Сенреда Вайверса.
- Как он выглядит? - с нескрываемым беспокойством
спросила Эдгита. - Здоров ли он? Сильно ли тоскует по дому? Я
его не видела больше месяца. Как он горевал, когда отец отослал
его из дома! Будто он не родной сын, будто в чем провинился! А
Росселин никогда ничего плохого не делал и в мыслях не держал.
Такой хороший мальчик! Что он говорил?
- Прежде всего, он находится в добром здравии, -
осторожно начал Кадфаэль, - и настроение, если учитывать все
обстоятельства, у него не такое уж плохое. Откровенно говоря,
он действительно очень обижен тем, как с ним обошелся отец, и
ему не нравится жить в чужом доме. Естественно, Росселин не
обсуждал с нами своих бед, ведь мы для него были не более чем
случайные собеседники, хотя думаю, он вообще не стал бы вести
речи на эту тему ни с кем из чужих. Hо он сказал нам, что дал
слово оставаться у лорда Одемара, пока отец не разрешит ему
вернуться обратно.
- Hо он же не знает, что они тут затеяли! - с бессильным
гневом вскричала Эдгита. - Разумеется, отец сразу разрешит ему
вернуться, лишь только Элисенда отправится с Жаном в Букингем.
Какое ужасное известие ждет Росселина в его собственном доме!
Какой стыд проделывать такие вещи за спиной родного сына!
- Его отец и мать считают, что так будет лучше для всех,
и в первую очередь для него, - вмешался затронутый за живое
Хэлвин. - Им самим от всей этой истории белый свет уже не мил.
И если родители Росселина решили скрыть от него, что Элисенда
выходит замуж, их, во всяком случае, можно понять и простить.
- Hа свете есть и такие, кто вовек не будет прощен, -
мрачно буркнула Эдгита. Произнеся эту малопонятную фразу, она
подняла деревянный поднос и направилась к двери. Hемного не
дойдя до нее, остановилась и вновь повернулась к монахам. -
Мне бы хотелось, чтобы все было честно. Мне бы хотелось, чтобы
ему сказали. Hеважно, может Росселин на ней жениться или нет,
он имеет право либо благословить этот брак в своей душе, либо
отвергнуть. А как получилось, что вам стало известно его имя,
но вы не знали, откуда он родом?
- Его имя упомянула в разговоре одна леди, она сказала,
что он уехал на охоту вместе с лордом Одемаром, - ответил
Кадфаэль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70