Вероятно, это были путешественники, спешащие в Личфилд, а ночь
они, надо полагать, провели в маноре Стреттон, что в полутора
милях к западу.
Вскоре Кадфаэль увидел двух одинаково одетых в темную кожу
всадников, которые так естественно и непринужденно держались в
седлах, что старый монах даже залюбовался. Вероятно они
одновременно и с самого раннего детства учились искусству
верховой езды - их посадка и сама манера езды были удивительно
схожи. А может быть, старший научил младшего. Пожалуй, именно
так: Кадфаэль заметил, что один из них не только был гораздо
более солидного телосложения, но и годился другому в отцы.
Кадфаэлю даже показалось (хоть и было слишком далеко, чтобы
разглядеть их как следует), что они родственники. За каждым из
всадников в седле сидела женщина. Конечно, знатные дамы в
дорожных плащах все выглядят примерно одинаково, но внимание
Кадфаэля привлекла первая из них и он неотрывно следил за ней
глазами, пока лошади с седоками не скрылись из виду. Спустя
короткое время даже стука копыт уже не было слышно.
Та женщина все еще стояла перед его мысленным взором,
когда он повернулся к сараю. Память настойчиво твердила ему,
что он видит ее не в первый раз, а если он перестанет
упрямиться и отрицать очевидное, тогда сразу поймет, кто эта
женщина. Hо Кадфаэль не желал верить своим глазам.
Да и кроме того, даже если ему и не померещилось, какой
прок забивать себе этим голову - он все равно бессилен
предотвратить последствия, какими бы они ни были. Кадфаэль
пожал плечами, еще немного поразмыслил над своим неожиданным
видением и отправился в сарай дожидаться пробуждения Хэлвина.
Прошли еще день и ночь.
Они миновали небольшую рощицу и вышли к обширным полям,
плодородным и хорошо обработанным, но еще не покрытым свежей
зеленью по причине затянувшихся холодов. Эти поля казались
настоящим оазисом среди множества брошенных и запущенных земель
графства - результат весьма сурового и жестокого подавления
крестьянского восстания пятидесятилетней давности. Перед ними
мягко змеилась речная гладь Тейма, вдоль его берегов теснились
дома, чуть поодаль стояла мельница с островерхой крышей - это
был Элфорд.
Прошлую ночь Кадфаэль с Хэлвином провели под гостеприимным
кровом личфилдских братьев, а с рассветом, получив подробнейшие
указания относительно самой короткой дороги в Элфорд, тронулись
в путь, чтобы преодолеть оставшиеся четыре мили. И вот они
достигли, наконец, цели своего странствия. Им осталось только
пройти через поля и пересечь деревянный мостик через Тейм.
Благодатный процветающий край, в то время как остальные
прозябают в скудости и убожестве. Земля тучная и жирная - там,
где она распахана, это видно даже издалека. И у них тут не одна
мельница, а даже две - вторая чуть выше по течению, они ее
сразу не разглядели. Поистине это благословенное место словно
действительно обещает умиротворение и долгожданный покой после
тяжких трудов и мучений.
Узкая тропинка, петляя, вела их за собой, перед братьями
вырастали крыши Элфорда, затененные пока еще темными ветвями
деревьев. Почки едва только начали появляться, и о настоящей
зелени говорить не приходилось, но какая-то неуловимая
зеленоватая дымка уже окутывала деревья и кусты. Они перешли
мостик (Хэлвину пришлось очень аккуратно ставить костыли, чтобы
не оступиться на неровных досках), и оказались между двумя
рядами домов. Обитатели Элфорда жизнерадостно хлопотали по
хозяйству, отвлекаясь от своих занятий, чтобы поздороваться с
двумя бенедиктинскими монахами. Приветливая доброжелательность
жителей сопровождала их всю дорогу до церкви. Хэлвин, и без
того крайне довольный тем, что сумел дойти до цели, при виде
такой радушной встречи испытывал необычайный душевный подъем.
Им не пришлось спрашивать, как пройти к церкви, они
заметили ее еще на подходе к Элфорду. Приземистый серый храм
был построен уже после завоевания Англии норманнами. Его
окружал высокий крепкий частокол из толстых бревен, за которым
в случае нужды могли укрыться жители Элфорда. В церковном дворе
росли могучие раскидистые деревья. Хэлвин и Кадфаэль вошли под
прохладную гулкость сводов, столь характерную для церквей,
построенных целиком из камня. Здесь царили тишина и полумрак,
слабо пахло восковыми свечами и пылью.
Хэлвин постоял немного, пытаясь успокоиться и собраться с
мыслями. Здесь не Гэльс, и фамильный склеп де Клари должен, по
всей вероятности, располагаться прямо в стенах церкви. При
свете алтарных свечей они увидели его. В нишу правой стены была
вделана громадная каменная плита, с высеченным на ней силуэтом
спящего рыцаря: не иначе то был первый де Клари, ступивший на
землю Англии вместе с Вильгельмом Завоевателем, прославленный в
боях воин, успевший насладиться заслуженной королевской
милостью. Хэлвин сделал несколько шагов и замер - возле
усыпальницы на коленях стояла женщина.
Они могли разглядеть лишь склоненный силуэт в темно-сером
плаще, который сливался в полумраке с такими же серыми камнями.
То, что это женщина, а не мужчина, они поняли сразу:
отброшенный назад капюшон открывал белый льняной чепец, лицо
было прикрыто вуалью. Они уже собирались вернуться к входу,
чтобы не мешать ей молиться, но она, наверное, услышала стук
костылей по каменным плитам пола и обернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70