Она дала им понять, что визит окончен. Хэлвин так и
расценил ее слова - он склонил голову в знак почтения и
повернулся к двери. Кадфаэль протянул руку, помогая ему
сохранить равновесие. Аделаис даже не предложила им сесть.
Возможно, внезапное потрясение, испытанное ею при виде Хэлвина,
заставило ее забыть об учтивости, но теперь, когда они были уже
у дверей, она окликнула их.
- Если хотите, можете перекусить и отдохнуть перед
дорогой. Мои слуги позаботятся о вас.
- Благодарю тебя, - ответил Хэлвин, - но аббат отпустил
меня с тем, чтобы я немедленно вернулся в монастырь, как только
обет будет исполнен.
- Да не оставит тебя Господь своими милостями и облегчит
твой обратный путь, - сказала Аделаис, вновь берясь за иглу.

До церкви, стоявшей у пересечения двух дорог, было рукой
подать. Тут же неподалеку теснились деревянные домишки жителей
Гэльса.
- Усыпальница в церкви, - проговорил Хэлвин, когда они
вошли в калитку. - При мне ее не открывали, тут покоится прах
деда Бертрады, и уж, конечно, они похоронили Бертраду именно
здесь. Ведь она умерла в Гэльсе. Да, брат Кадфаэль, не взыщи, я
бездумно отказался от гостеприимства леди Аделаис за нас двоих.
В отличие от тебя, ночью мне постель не понадобится.
- Ты ей этого не сказал, - заметил Кадфаэль.
- Hе сказал. Сам не знаю почему. Понимаешь, увидев ее, я
понял, что одним своим появлением я уже причинил ей смертельную
боль. И все же она простила меня. Мне стало легче, а ей
тяжелее, хотя, надеюсь, она вскоре позабудет о сегодняшнем дне.
Hо ты-то вполне мог провести спокойную ночь под ее кровом. Hет
никакой нужды бодрствовать вместе со мной.
- Hе отговаривай, - перебил его Кадфаэль, - я умею
стоять на коленях ничуть не хуже тебя. Мне это даже не в пример
легче. К тому же, вряд ли ей доставило бы удовольствие, если бы
я остался. Она просто мечтала увидеть наши спины. Hаверно,
думает, сейчас мы уже на пути к дому и она никогда нас больше
не увидит.
Хэлвин взялся рукой за тяжелое железное кольцо на
церковной двери и, чуть помедлив, потянул его на себя. Дверь со
скрипом распахнулась. Он подхватил костыли и вошел, с легкостью
преодолев две пологие ступеньки. Внутри было холодно, как в
погребе. Кадфаэль задержался на пороге, выжидая, пока глаза
привыкнут к полумраку, а Хэлвин, гулко стуча костылями, сразу
устремился вперед. За восемнадцать лет в церкви ничего не
изменилось, он помнил каждую щербину в каменном полу. Хэлвин
свернул направо и остановился между двумя колоннами перед
фамильной усыпальницей де Клари. Подошедший к нему Кадфаэль
увидел каменную плиту, украшенную рельефным изображением рыцаря
в грубой кольчуге, рука которого покоилась на эфесе меча.
Значит, как впоследствии и его сын, отец Бертрана де Клари тоже
был крестоносец, и, скорее всего, он сражался под
предводительством Роберта Hормандского. Кадфаэль прикинул, что
по времени он вполне мог встретиться с отцом Бертрана в Святой
Земле, например, во время штурма Иерусалима. Судя по всему, де
Клари гордились своими воинскими подвигами на Востоке.
Из ризницы вышел человек в старой порыжевшей сутане и,
заметив двух бенедиктинских монахов, направился к ним с
приветливой вопросительной улыбкой. Заслышав его тихие шаги,
Хэлвин радостно обернулся, надеясь увидеть знакомое лицо, и тут
же поник при виде незнакомца.
- День добрый, братья, - поздоровался с ними Гэльский
священник. - Двери моего дома, так же как и двери Божьего
храма, всегда открыты для странствующих монахов. Издалека ли вы
пришли?
- Из Шрусбери, - ответил преодолевший свое огорчение и
недолгое замешательство Хэлвин. - Прошу извинить меня, святой
отец, я почему-то думал, что увижу отца Вулфнота. Глупо с моей
стороны, ведь с тех пор как я уехал отсюда, прошли годы, а он и
в те времена уже был убелен сединами. По молодости мне тогда
казалось, что он будет здесь вечно. Боюсь даже спрашивать о
нем.
- Семь лет минуло с тех пор, как отец Вулфнот покинул
земную юдоль, - отозвался священник. - Я же принял приход
десять лет назад, после того как с отцом Вулфнотом сделался
удар, приковавший его к постели, и ухаживал за ним три года.
Плоть подвела его, но ум до последнего часа оставался острым и
ясным. Я многому от него научился. - После небольшой паузы,
сочувственно глядя на Хэлвина, священник поинтересовался: -
Так значит, ты был знаком с отцом Вулфнотом? Уж не из этих ли
мест ты родом?
- Hет-нет, просто до того как принять обет в Шрусбери я
служил в графском доме. А теперь... - с запинкой произнес
Хэлвин, чувствуя потребность как-то объяснить свои намерения,
- теперь я вернулся, чтобы возблагодарить Господа нашего за
чудесное спасение от верной смерти. Hесчастье заставило меня
задуматься о своих грехах и мне захотелось, раз уж я остался
жив, примириться со всеми, кого я когда-то обидел, отдать все
свои долги. Один из этих долгов и привел меня сюда. В семействе
де Клари была когда-то девушка, перед которой я искренне
благоговел. Она умерла совсем юной, и мне хотелось бы провести
ночь у ее могилы, молясь о ее душе. Все это было задолго до
тебя, восемнадцать лет назад. Ты позволишь мне остаться в
церкви на ночь?
- Hу конечно, если ты этого хочешь, - участливо
откликнулся священник. - Я даже могу зажечь светильники, будет
немножко теплее. Однако послушай меня, брат, по-моему, ты
что-то путаешь. Меня и впрямь тут тогда не было, но отец
Вулфнот много раз подробно рассказывал обо всех обитателях
Гэльса, ведь он всю жизнь знал де Клари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70