..
Полковник Сергеев, служащий в интендантстве, строго поучал Панафидина, чтобы тот не сбился в такте:
- А после моего смычка последует ваше пиццикато...
Среди слушателей была сегодня жена каперанга Трусова, с материнским сожалением глядевшая на Панафидина:
- Смотрю на вас, а думаю о своем сыне. Вы очень похожи. Он тоже мичманом... на броненосцах в Порт-Артуре. Только б не было войны, договорила женщина со вздохом.
Виолончель ближе всего к звучанию человеческого голоса, и Панафидину казалось, что в музыке он сегодня выразит все, чего не может сказать словами. Мичман отыскал опору для "шпиля" инструмента, разминая руку, прошелся смычком вдоль всего музыкального грифа. Плохо, что Виечка не сидит рядом; из соседних комнат доносилось бодрое здоровое ржание кавалеров, слышался ее ангельский голосок:
- Нет, это невозможно, господа! Вы меня смутили. Я об этом много слышала, но, клянусь, еще никогда не видела...
("О господи! Что они ей там показывают?..")
Исполнители утвердили свои ноты на шатких пультах. Интендант с мрачным видом исполнил бодрое интермеццо, резко оборвав его, и почти злодейски воззрился на старого бедняка Гусева, который подхватил прерванную мелодию, повел ее вдаль за своей горькой судьбиной - душевно, чисто и свято. Концерт начался. Панафидин, весь в предчувствии своего триумфа, шевелил пальцами, примеряя их к сердечному надрыву на струнах.
Тут раздался звонок с лестницы, и было слышно, как простучали каблучки Вии; из прихожей - знакомый голос:
- А чем я виноват, если не мог поймать извозчика?
("Голос мичмана Житецкого... и он здесь. О боже!")
Альт интенданта Сергеева уже выводил нежную кантилену. А через двери вмешивался уверенный тенорок Житецкого:
- Не для мира нас, господа, готовили! Когда же еще, как не на войне, нам, юным офицерам, делать карьеру?..
Это вывело Трусова из себя, он сделал замечание:
- Житецкий, не ради вас тут собрались... потише!
Чувство злости, рожденной от ревности (и даже зависти), опустошило душу, и Панафидин даже не заметил, когда замолк альт в руках интенданта, а Гусев толкнул его под локоть:
- Где же ваше пиццикато, мичман? Проспали?
Сергеев готов был загрызть его за оплошность:
- Так нельзя относиться к серьезной классике! Если уж мы собираемся здесь раз в неделю, так совсем не для того, чтобы господин мичман мух ноздрями ловил...
Трусов, сложив руки на эфесе сабли, сидел спокойно:
- Ну ладно. Бывает. Можно и повторить... не так ли?
Кое-как доиграли концерт Боккерини, и Франц Осипович Парчевский, явно радуясь паузе, стал хлопать в ладоши:
- Дамы и господа, прошу, прошу, прошу... перекусим, что бог послал. Виечка! - позвал он дочь. - Где же твои кавалеры? Господа, господа, призывал он, - всех прошу к столу...
Мимо поникшего от стыда Панафидина мичман Игорь Житецкий, явно торжествуя, проводил в гостиную очаровательную Вию, которая даже не глянула в сторону "игреца" из папенькиного квартета. Сергей Николаевич защелкнул замки на футляре и удалился. К счастью, от Державинской улицы как раз заворачивал свободный извозчик, и мичман вскинул на сиденье коляски своего драгоценного "гварнери":
- Гони! Прямо на пристань. Пятаков не считаем...
На одном из поворотов улиц коляску неожиданно остановил городовой при шашке, сделав офицеру "под козырек":
- Извините, там на Миллионке ваш матрос дерется.
- Почему мой? Мало ли матросов на свете?
- Крейсерский, ваше благородие. По ленточке видать. Всех там расшиб, теперича его наши лахудры успокаивают...
Панафидину совсем не хотелось ввязываться в эту историю. Тем более что кварталы Миллионки славились тайными притонами с опиокурением, здесь всегда было много всякой швали, включая и беглых каторжников с ножиками за голенищами.
- Ладно, - сказал он, велев кучеру заворачивать. - Сейчас усмирю этого дурака и поедем дальше...
Под жалким керосиновым фонарем стоял бугай-матрос в разодранном бушлате. На каждой его руке, словно на суках могучего дерева, висли сразу по две-три портовые шлюхи, и, когда матрос взмахивал ручищами, ноги женщин неслись над землей, будто в бешеной карусели. А вокруг этой "карусели" бегала старая лысая японка, выкрикивая лишь одно непонятное слово:
- Никорай, никорай, никорай, никорай, никорай...
Панафидин не спеша подошел к матросу:
- Ты пьян! Сейчас же ступай на свой корабль.
Гигантской глыбой матрос надвинулся на мичмана:
- А ты, хнида, персика не хошь?
Удар кулаком ослепил Панафидина, который, упав на спину, еще целую сажень проехал на оттопыренных локтях.
- Мерзавец, - сказал он матросу и, подхватив с земли его бескозырку, прочел начертанное золотом: РЮРИКЪ. - Куда теперь от меня денешься, сволочь паршивая? Я твою рожу запомнил...
Только в каюте "Богатыря", успокоившись, мичман сообразил, что японцы не умеют выговаривать букву "л", отчего стало ясно, что под загадочным словом "никорай" скрывается матрос по имени Николай... Ну а фамилию-то узнать несложно.
- Вот побегает с тачкой по Сахалину - станет умнее!
* * *
Будучи на положении вахтенного офицера, мичман Панафидин числился младшим штурманом крейсера. Сразу же после завтрака Стемман пожелал видеть его в своем роскошном салоне.
- Приятная новость, - сообщил он неожиданно радушно. - Наш отряд крейсеров переводят в "горячее" состояние. Отныне мы приравнены к экипажам в боевой кампании.
Мичман согласился, что новость приятная:
- Но за прибавкою к жалованью не кроется ли нарастание военной угрозы со стороны Токио?
- Возможно, - кивнул Стемман. - Исходя из этой угрозы, я прошу вас, любезный Сергей Николаевич, сверить таблицы девиации магнитных компасов на мостиках крейсера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15