Обсаженная акациями дорога оказалась довольно длинной – нянюшка всегда думала, что она гораздо короче. А потом нянька и сама не заметила, как стена Горменгаста оказалась позади нее.
Конечно, время поиска кормилицы для Титуса тоже было выбрано не случайно. Но прикидкам госпожи Слэгг, именно в это время бедные обитатели предместий замка – сплошные оборванцы – должны были вкушать ужин. Тут же нянюшка вспомнила, как когда-то точно в такое же время отправилась искать кормилицу для новорожденной Фуксии. Только тогда, возможно, она вышла на час раньше. Тогда ей пришлось трудно – ведь не скажешь же прямо этой черни, для чего именно она пришла. А тонких намеков те напрочь не понимали, и когда нянюшка упомянула, что пришла пора «ставить на ноги наследницу», те по простоте душевной даже подумали, что его сиятельство скончались.
И еще три раза после поиска кормилицы для Фуксии пришлось нянюшке выходить этой дорогой в предместье. Однажды ей даже пришлось взять с собой девочку, чтобы та не хныкала и убедилась – за стенами замка не так уж хорошо, как это кажется из окна. «Хорошо там, где нас нет, убедись еще раз», – наставляла нянюшка воспитанницу, пользуясь случаем. Фуксия не нашла, что возразить – как известно, наглядный пример – еще и самый убедительный.
Госпожа Слэгг с болью подумала, что ее ноги уже отходили свое – время ушло, и силы уже не те… Тем не менее нахлынувшие воспоминания не мешали старухе то и дело настороженно озираться по сторонам – в таких местах нужно держать ухо востро. И сейчас, шагая мимо нестройных рядов глинобитных домиков с черепичными и соломенными крышами, старая нянька радовалась, что так удачно выбрала момент. В это время как раз принято ужинать, а с незапамятных времен повелось так, что летом большие бедняцкие семьи ужинали прямо на открытом воздухе, вынеся серые столы со скудной провизией на небольшой пятачок свободной земли перед домом. Предместья славились своим неудобством для нормальной жизни – зимой и осенью тут была непролазная грязь, поздней весной и летом – удушающая пыль, от которой не спасали даже самые плотные занавески и покрывала. Возможно, потому-то здесь почти не было зелени.
Нянюшка спустилась по откосу вала, на котором стояли стены замка, и посмотрела на нестройную гряду деревьев, что росли у подножья стены – для предохранения вала от оплывания – все, кажется, тихо…
Сколько помнила себя нянюшка, деревья всегда росли здесь. Конечно, в дни ее детства кое-какие были только тонкими прутиками, но были уже и большие – начальник охраны всегда следил за растущими по периметру стены деревьями. Как только одно засыхало от старости, его тут же спиливали, пень выкорчевывали и на это место высаживали молодое деревце. Нянька прикинула – кажется, пятнадцать лет назад она точно так же останавливалась у подошвы вала и смотрела на эти деревья. И они были точно такими же, как и теперь.
Постояв, старуха пошла дальше. Через пять минут она уже шагала по улице предместья. На перекрестке двух дорог ужинало сразу несколько семей. Столы стояли кучно, но не все вместе. Так, отдельно сидели старики, отдельно – женщины с маленькими детьми и девушки, отдельно мужчины и юноши. Улица шла тут наклонно, так что под столы и скамейки были подставлены специальные деревянные чурбаки, чтобы ужинающие не испытывали лишних неудобств. Наметанным глазом госпожа Слэгг посмотрела на столы – негусто, отметила она, но зато о выпивке они не забыли. Впрочем, что это она остановилась? Конечно, люди эти – большие мастера, режут по дереву, но между ней и ими есть непреодолимая граница. Причем граница эта отлично видима глазу – стены Горменгаста и есть граница. Сжав губы, нянюшка направилась дальше.
Обитатели предместья, раскрыв рты, смотрели за гостьей «с той стороны». Некоторые, поднеся ко рту ложки с едой, так и держали их, впившись глазами в пришелицу. Для них было в высшей степени необычно, что кто-то из обитателей замка пришел сюда в столь неурочный час. Но если старуха пришла, рассуждали они, значит – ей что-то срочно нужно. А поскольку ничего хорошего от людей «оттуда» ждать не приходилось, кроме как в день трех самых замысловатых скульптур, то люди напряженно ждали, боясь проронить лишнее слово.
Госпожа Слэгг остановилась. Лунный свет поигрывал блестящими стекляшками на ее шляпке.
Наконец один из стариков – самый почтенный с виду – встал из-за стола и приблизился к гостье. После чего к нему присоединилась и одна из местных старух. Тут же несколько матерей, узревших даже в темноте посетительницу «из-за стены», прислали своих малышей. Дети, встав рядом со стариками, просительно сложили ладошки и наклонили головы, вымаливая подаяние.
Наконец старик раскрыл едва различимый за пышными седыми усами и бородой рот и сказал хрипло:
– Горменгаст!
Голос его был подобен рокоту катящихся валунов, но в то же время полон глубочайшего почтения. Нянюшка не удивилась такому приветствию – она давно знала, что именно так обитатели предместий здороваются со всеми пришедшими «из-за стены». Поймав на себе выжидательные взгляды бедняков, госпожа Слэгг спохватилась:
– Блистательные резчики.
Ну что же, смекнула старая нянька, для начала очень неплохо. Местные должны оценить ее манеру держаться – они терпеть не могли многословия и слишком утонченных фраз. К тому же, как говорили в замке, они мгновенно улавливали даже малейшую фальшь в интонации. Нянюшка была уверена – она ведет себя как надо. Пусть тешатся мнимой независимостью – хотя каждый год приходят, как последние просители, со своими скульптурами к балкону герцога.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26