– Нет! – ответил Сергей.
– Давай хлебнем? – предложил хмурый и снова вытащил флягу.
– Давай, – согласился Сергей. И тут же спросил: – Какой сейчас год?
– Две тысячи семьсот двенадцатый от Преображения Христова, – с готовностью ответил инквизитор.
– Что-о?! – воскликнул Сергей. Ему показалось, что он ослышался. – Повтори! Повтори немедленно!
– Две тысячи семьсот двенадцатый от Христова Преображения, я же внятно сказал!
– Этого не может быть!
Хмурый развел руками.
– У вас там, наверное, свой отсчет? – робко поинтересовался он.
Сергей пропустил мимо ушей его слова. Он весь дрожал. Прошлое, пусть и самое жуткое прошлое, но свое, во многом знакомое – это одно. И совсем другое...
– Мы где, в Испании? Португалии?
Хмурый пожал плечами. Щеки его обвисли.
– Эспаньол? Франс?! Черт возьми, Каталония, Мадрид, Наварра, чего там еще-то, Тулуз, Гренада, Лиссабон, да?
– Мы в Гардизе, – сказал хмурый и немного отодвинулся. Он сидел с фляжкой в руке, но казалось, что позабыл про нее, вот-вот уронит.
Сергей понял, что взял слишком круто. И указал глазами на фляжку.
– Давай-ка, приятель, промочим глотки!
– Давай!
Они выпили. Нос у Сергея совсем отошел. Но сидеть становилось с каждой минутой все неудобнее – шипы делали свое медленное, но верное дело.
– Освободи меня, развяжи руки, – потребовал Сергей.
Хмурый заколебался. Привязанный инкуб, даже если он вовсе не инкуб, все-таки, надежнее, да и спокойней как-то! Развяжешь, а он и отмочит чего-нибудь такое, что потом или костей не соберешь, или на кол посадят. Нет уж, надо выждать – так думал хмурый толстый инквизитор, И все это Сергей читал на его отвратном лице.
– Ну, как знаешь! – проговорил он и отвернулся от хмурого.
– Я тебя развяжу, потом развяжу, – пообещал хмурый, – Только гляди, не обмани!
– Не обману, – сказал Сергей.
– А щас надо еще кое-что по протоколу выяснить. – Хмурый хлопнул в ладоши, крякнул гортанно.
Прибежал бритый и сразу занял свое место за столом – гусиное перо задрожало в его руке. Хмурый развернул свиток.
– Как доносит свидетель, испытуемый распространял кощунственные ереси о происхождении жизни на нашей грешной земле. При том утверждал, что человека создал не Господь Бог, а что его якобы родила обезьяна, в которую Господь вдохнул душу. Так?
Сергей уставился на хмурого, и во взоре его, видно, было столько всего, что свиток выпал из огромной руки с обгрызенными ногтями.
– Кто-о?
– Что – кто? – переспросил хмурый, и брови его зашевелились как змеи.
– Кто свидетель?! – заорал Сергей во всю глотку. – Вы тут все с ума посходили!
– Только без этого, – предупредил хмурый, – попрошу соблюдать спокойствие и выдержку. Вы не на гулянке и не на базаре, а в солидном заведении!
Сергея трясло. Но он взял себя в руки. Хмурый прав, сейчас на самом деле многое зависело от ею хладнокровия и умения приспосабливаться к обстоятельствам. Надо лишь проанализировать ситуацию, осмыслить происходящее.
– Хорошо, – проговорил Сергей мягко и подмигнул хмурому, будто напоминая о сговоре. – Хорошо, но один лишь малюсенький вопросик, вы разрешите?
Хмурый благосклонно кивнул. И поглядел на бритого – дескать, почему бы и не дать испытуемому перед началом самого интересного немного и потрепаться – это даже как-то благородно, великодушно.
– Скажите, на каком языке мы сейчас говорим? – спросил Сергей очень мягко и деликатно.
Сначала захохотал бритый. Потом залился смехом, нутряным и сдержанным, хмурый. Они глазели друг на друга, тыкали в испытуемого пальцами и не могли остановиться.
– На русском? – робко вставил Сергей и тоже хихикнул.
Хмурый сквозь выступившие слезы просипел:
– Похоже, я в тебе ошибся, малый! Какой ты к черту инкуб! Ты просто слабоумный, точно, трехнутый, сдвинутый! Ну рассуди сам – ведь ежели мы в Гардизе, то по-каковски нам надлежит говорить, а?!
– По-каковски? – на свой лад повторил Сергей.
Бритый чуть не упал со стула.
– По-гардизки, посади тебя на кол, по-гардизки! Ты, видать, совсем плохой, малый!
Сергей хотел промолчать. Но вопрос сам вырвался изо рта:
– А я на каком говорю?
Смех прервался. Оба инквизитора поглядели на испытуемого мрачно. Хмурый потянулся за клещами. Бритый покачал головою.
– Издеваться надумал? – процедил он раздраженно. Теперь и он не верил, что испытуемый демон.
– Ты говоришь на том языке, олух, – прошипел хмурый, – на каком тебя спрашивают, понял?! Или надо растолковать поподробнее?!
– Не надо! – быстро выпалил Сергей. – Вы лучше скажите тогда – я гардизец?
Хмурый долго глядел на него, соображал, что к чему. До него начало доходить. Бритый сидел с самым глупым видом и щекотал кончик собственного носа растрепанным пером.
– Да вроде раньше у нас таких не было, – наконец выдавал хмурый, – и вообще не похож обличьем-то, верно? – Он обернулся, ища поддержки у писаря.
Тот закивал, раззявил рот.
– Точияк, не нашенский – в Гардизе таких отродясь не водилось!
– А откуда тогда язык знаю? – ехидно вставил Сергей. Он еще сам не понимал, к чему ведет его игра, но пер напролом. Ему хотелось обескуражить противника, сбить с толку. Ведь его самого сообщением о том, что все они говорят по-гардизки, настолько ошарашили, что хоть руки подымай вверх и иди сдавайся в психушку! Одна радость, что психушек здесь судя по всему еще нету и когда пооткрывают – неизвестно. Что же касалось вопроса о происхождении человека одушевленного, это и вовсе было непонятно Сергею.
– Выучил! – заявил хмурый. И сам засомневался, покачал головой.
– Не-е, – робко протянул бритый, – чтоб так выучить-то, надо с самого детства учить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93