На стенах встревоженно
кричали часовые.
Финикиец торопливо собрал добычу и, прижав увесистую связку к животу,
чтобы не бренчало, что есть сил помчался к воротам.
Облокотясь на гигантский засов, дремал жрец-привратник. Финикиец
обрушил на его гладкий череп всю коллекцию крокодильих украшений, погрузив
стража в еще более глубокий сон. И хотя секунда решала дело, Астарт не
смог побороть искушения, заглянул в помещение сторожей и прихватил с собой
корзину вкусной сдобы, предназначенной для крокодилов.
Вскоре он уже поднимал парус одной из храмовых лодок. Охранника,
спавшего в лодке у причала, Астарт прихватил с собой на всякий случай и
высадил его утром на пустынном островке.
Когда мечущиеся огни храма остались далеко позади, Астарт рассадил о
борт рану на руке, чтобы с кровью вынесло всю заразу. Он знал, как опасны
зубы крокодила. Затем отсасывал кровь, пока в голове не зашумело, и туго
затянул рану сравнительно чистой поддевкой из дорогой льняной ткани,
которую жрецы надевали под леопардовые шкуры.
Солнце ласкало спящего финикийца среди разбросанных по днищу золотых
безделушек и жертвенной снеди. Астарт видел во сне Ларит...

25. ТРОПОЙ АВАНТЮРИСТОВ
Астарт причалил к одной из многочисленных гаваней Саиса, когда в
садах уже убрали обильные урожаи тамариндов, фиников, олив. Многие деревья
отцвели во второй раз. Земля покрылась яркой сочной зеленью. Зимняя
свежесть несла радость и нищему и номарху - люди заметно повеселели. На
улицах допоздна слышалась оживленная речь. Предприимчивые торговцы
собирали на полях фиалки и нарциссы и бойко торговали тощими букетиками на
площадях столицы.
Египтяне готовились к самому яркому празднику, возрожденному из руин
глубокой (уже для тех времен) древности, - ко дню рождения Осириса.
Мальчуганы с пучками волос с одной стороны головы, заплетенными в мелкие
косички, собирались в шумные ватаги и делили самые счастливые места на
базарах и у храмов, чтобы выпрашивать сладости и фрукты во время
празднеств. Девочки в ослепительно белых юбочках разучивали под присмотром
пожилых жриц гимны и танцы, посвященные богу Осирису. У купцов наступила
самая оживленная пора. Базары Маиса гудели от зари до зари. На разных
языках заключались сделки, расхваливались и охаивались товары, конкуренты
поливали друг друга изощренной бранью или на потеху зевакам пускали по
ветру клочья бород и париков. Ремесленники - от ювелиров до горшечников -
получали множество заказов и трудились не разгибая спин, стараясь не
упустить удачливое время.
Необыкновенно оживилась торговля невольниками. Хотя фараон потерпел
сокрушительное поражение от вавилонян под Кархемышем, он взял свое,
опустошив при бегстве филистимское побережье. Наемники выводили на базары
длинные вереницы связанных попарно рабов и неумело зазывали покупателей.
Солдаты и матросы наводнили все притоны и злачные места Саиса.
Ливийская стража пожинала обильную жатву штрафов, арестов, конфискаций
имуществ воров, убийц, драчунов, богохульников, оскорбителей сановных лиц.
Вспыхивали грандиозные потасовки между греками и финикийцами, финикийцами
и египтянами, между наемниками и стражниками, солдатами и мореходами.
Астарт остерегался быть втянутым в какой-нибудь скандал. Он понемногу
обменивал крокодиловы сокровища на серебряные дебены и ките,
предварительно изуродовав диадемы, серьги и браслеты до неузнаваемости, а
камни ссыпав отдельно. Эти меры предосторожности были не лишни. Уже весь
Египет и пол-Азии знали об ужасном ограблении бога Себека.
Однажды, нагруженный слитками, он возвращался от менялы в корчму и
лицом к лицу столкнулся со свирепого вида ливийцем, тотчас узнав в нем
Туга по надрезанным и хищно трепетавшим ноздрям.
- Подожди, человек, мне знакомо твое лицо. - На широкой груди
ливийца, затянутой в кожаные доспехи, сиял офицерский жетон тысяцкого.
- Я с рождения похож на Осириса. - Астарт попытался свернуть в
переулок.
Ливиец вцепился в него обеими руками.
- Мои глаза не врут: ты - Астарт, предатель и дезертир!
- А, Туг, старый забулдыга! Ты уже офицер? Как тебе удалось надуть
начальство?
Туг подозвал солдат. Они набросились на финикийца. Мех упал наземь,
лопнул, и солдаты и прохожие начали хватать вывалившиеся слитки. Они
ползали на коленях, переругиваясь, толкаясь, обмениваясь тумаками. Астарт
принялся отбирать свое серебро у мальчишек, женщин, торговцев цветами,
бородатых купцов, гогочущих солдат. Но люди разбегались.
- Шакал! - зарычал Астарт и бросился на Туга.
Солдаты связали финикийца своими поясами.
- Мы казним его по закону, - сказал Туг.
Начальник военного лагеря греков и киренцев, иониец с обезображенным
шрамами лицом и умными глазами, внимательно выслушал Астарта.
- Я все рассказал тебе, господин, потому что помню тебя: ты -
Навкрат, первый солдат фараона и наставник царского родича Яхмоса. Я
видел, как Яхмос в одиночку гнался за вражескими колесницами.
- Ну я-то помню многие твои проделки в азиатскую кампанию, - иониец
потер бесформенную переносицу, - казнить я тебя не казню, но по законам
мирного времени обязан упрятать в темницу.
Астарт надеялся на лучшее. Ведь старый воин, похоронивший в битвах и
походах не один десяток лет, не мог мыслить словно жрец или маджай.
- Сделаем так: мои головорезы запрут тебя в подвал, где уже подпилены
решетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92