Вдруг, заметив нас и на секунду замерев, крыса с пронзительным визгом впилась ему в горло, а в моей голове разорвалась граната.
* * *
- Да ты пей, пей, только не говори мне, что ты трезвенник!
Сквозь вату забвения до меня донесся знакомый голос, и прохладно-обжигающая жидкость клокочущим потоком забурлила в моей глотке.
- Ну вот и отлично, - заурчал тот же довольный голос, - если пьешь, значит, жить будешь. Эко тебя разделали, прямо как на мясокомбинате. Удивительно, как только тыкву не раскололи, видно, в рубахе ты родился.
- Что со мной? - с трудом раздирая спекшиеся веки, спросил я у толстого мужика, легкомысленно одетого в шорты и майку. - Что со мной случилось?
- Это я у вас хотел спросить, Константин Иванович, что здесь произошло?
- Кажется, меня кто-то чем-то ударил, - неуверенно предположил я.
- Я тоже так думаю, - согласился со мной майор, - причем ударили не ранее чем час тому назад, потому что кровь уже запеклась. Сейчас пять, значит, нападение было совершено не ранее четырех... Занятно. Вы посидите спокойно, а я попробую оттереть вашу физиономию водкой, будет немного больно. Тем временем вы постарайтесь вспомнить, что тут случилось. Похоже, отпуск у вас получился и впрямь насыщенным и интересным. Кто же это вас так...
- Вай-яй! - заорал я не то от боли, не то от вспыхнувшей вдруг картинки. - Да отстаньте вы от меня, майор, честное слово, вы идиот! Подо мной, в подполье, сидит не кто иной, как убийца, а вы занимаетесь глупостями.
- Успокойтесь, если он и был, то сейчас его там нет.
- Что за чушь вы несете?
- Это не чушь, кто-то, предварительно оглушив вас, помог ему скрыться.
- Если бы он оттуда вылез, то я бы сейчас не лежал на крышке подполья, - резонно возразил я, заставляя следователя задуматься. - Меня как шибанули, так я и завалился, даже в бессознательном состоянии охраняя преступника.
- Похоже, что вы правы, кровавых следов волочения вокруг вас нет. Изумленно глядя на меня, он перешел на шепот: - Неужели вы думаете, что он и сейчас там?
- Я в этом уверен, вентиляционные окошки слишком малы, через них может пролезть только мышь, если она не беременна.
- Ясненько, сидите здесь, а я из машины вызову наряд. Не беспокойтесь, я скоро вернусь, машина у ворот.
Со зверским видом, сжимая в руках фонарик, он вернулся через пять минут. Под мышкой, поверх полосатой матросской майки, майор прицепил кобуру. Единственное, чего ему не хватало, так это кривого турецкого ятагана, зажатого в крепких, прокуренных зубах.
- Ну, как он там?
- Не знаю, молчит пока, да куда он от нас денется.
- Это точно, если только лаз не подкопает, и то не успеет, сейчас ребята подскочат, мы его быстро оформим.
Ребята подъехали минут через десять и, оттеснив меня, занялись подпольем. Как будто это не я, а дядя Степа поймал убийцу. Обидевшись на них за такое бесцеремонное обращение, я уполз в комнату, издали наблюдая за их суматохой.
Чем-то они напоминали мне героев чеховского "Налима". Проведя над лазом небольшую, но содержательную планерку, трое, играя дубинками, разошлись по углам, а четвертый, выпростав пушку, заорал громким фальцетом, заранее всего страшась:
- Вы окружены! Бросайте оружие и выходите! В случае сопротивления будем стрелять без предупреждения. Выходите немедленно, даем вам три минуты!
Словно по команде, как в микроскоп, все четверо уставились на часы. По истечении отпущенных трех минут они вопросительно вылупились на безмолвствующий, равнодушный люк, в нетерпении поглаживая резиновые палки. Однако их ожидание успехом не увенчалось. Преступник упорно не желал не только покидать своего убежища, но и вообще вступать с ними в переговоры. И тогда господин Окунь, на правах старшего, подал знак - начинать!
Приоткрыв люк, тонкоголосый сержант закинул в подвал какую-то шипящую гадость, не иначе, как слезоточивую гранату или дымовую шашку. Все замерли в ожидании крика о помощи, но его не последовало. Опять, подобно гробнице, подполье молчало. Недоуменно переглянувшись, парни развели руками, а бесстрашный сержант, откинув крышку, легкомысленно включил фонарик и заглянул внутрь. Через минуту, глядя на его слезящуюся, растерянную физиономию, я понял, что он, кроме порции слезоточивого газа, получил и большое эмоциональное потрясение.
- А это... Мужики, там ведь никого нет!
- То есть как это "никого нет"? - оборвал его возмущенный Окунь. - Что ты такое болтаешь? Смотри внимательней!
- Да нет же никого! - добросовестно окунув голову в дырку, стоял на своем сержант. - Точно никого. Сами посмотрите.
Кряхтя, майор встал на карачки и, боязливо понюхав газ, смешанный со смрадом подземелья, робко посмотрел вниз. По мере того как он опускал голову, на его заднице читалось растущее недоумение, а потом и недовольство.
- Действительно никого, только ящики и пустые винные бочки, поднимаясь с колен, подтвердил он слова сержанта. - Ребята, детальный осмотр проведем через пятнадцать минут, когда немного проветрится, а теперь ступайте на воздух, покурите. Я сам вас позову.
- Ну-с, что вы на это скажете? - едва мы остались одни, ехидно спросил майор. - Может быть, вам все приснилось или вы ба-а-аль-шой шутник?
- Конечно, с детства обожаю юмор, - зло ответил я. - И только для того, чтобы вас насмешить, я собственноручно разбил себе башку шкворнем.
- Не шкворнем, а лопатой, - автоматически возразил майор, показывая мне не замеченную ранее лопату с черным коротким черенком.
- Хорошо, значит, лопатой я крою себе череп, дабы доставить господину Окуню райское наслаждение? Так по-вашему?
- Нет, конечно, но где обещанный вами мокрушник?
- Может, он затаился где-нибудь среди ящиков и бочек?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37