- С кем это те там сюсюкаешь?
- По гусинному вытягивая шею, сварливо прошипела Милка.
- С фотографом,
- совершенно искренне ответил я.
- Расскажи это тете Броне, что торгует на Алайсом базаре кастрированными каплунами. С каких это пор фотографов зовут Светочками и даже миленькими?
- Да она же ещё совсем девчонка.
- Праведно возмутился я в ответ на её гнусные и необоснованные подозрения.
- Тем хуже для тебя, старый развратник! Уже и до девочек добрался! Интересно только знать где ты выкопал подобную, редкостную особь?
- Представь себе, отыскал. И она действительно фотограф.
- Ну да, конечно! В таком случае ты у неё фотомодель. Я правильно понимаю существующее положение?
- Правильно!
- В таком случае она бездарный фотограф, лишеный элементарного чувства гармонии, если, конечно, она не работает на кунсткамеру, только там твое изображение могут оценить в полной мере.
- Молчи, пьянь вокзальная, лучше на себя посмотри...Чего это ты расфуфырилась?
- Только теперь я заметил еетщательно уложенную прическу, макияж и умопомрачительное вечерние платье. А кроме того полный стол вкусной жратвы расфасованной по хрустальным вазочкам.
- Милка, да ты никак сдурела? Праздники у людей давно кончились.
- Это у людей, а у тебя праздники только начинаются.
- Какие?
- Опасаясь внеплановой гадости, осторожно спросил я.
- Я беременна!
- Ставя себе в заслугу этот малоприятный факт гордо объявила она и подумав спросила,
- ты рад?
- Конечно,
- расквасил я губы в улыбке,
- но надо бы в больничку...Это...Ну... Сама понимаешь, пока не поздно.
- Поздно!
- Злорадно торжествуя она выпятила брюхо, которого я ранее почему
- то не замечал, должно быть маскировалась, стерва. Господи, ну почему мне так не везет? Не прошло и месяца как меня дважды бросали в ямы с нечистотами, дважды пытались ухлопать, три раза вызывали к следователю, а теперь ещё и это...Нет, Гончаров, определенно ты родился под счастливой звездой в момент её затмения.
- Ну а стол
- то зачем,
- уже равнодушно спросил я,
- да ещё на шесть персон?
- На нашу помолвку к семи часам я пригласила твою мать и своего отца.
- Что? На какую, к черту помолвку?
- На нашу, естественно. Сегодня объявим о нашей свадьбе, которая состоится через неделю, в четверг.
- Ты совсем офанарела? Ну почему вы все неприменно хотите меня на себе женить? Стоит пару раз с вами переспать и вам обязательно хочется сделать мне гадость. Где вы, добрые и терпеливые Русские Женщины? Нет Русских Женщин, остались одни... Кажется я вякнул что
- то обидное, потому как в следующий момент она меня вырубила своим дурацким приемом.
- Иди помойся, переоденься и больше никогда не груби беременным женщинам.
- И не подумаю, вы гуляйте, веселитесь, а у меня полно работы, я на кухне займусь свими делами.
- Ты мало получил? Сейчас добавлю! Немедленно ползи в ванну.
- Ладно, амазонка хренова. Весь вечер я промаялся ожидая когда припозднившиеся гости начнут поглядывать на часы. Хорошо я о них думал. В одиннадцать они все ещё резвились и рассказывали друг
- другу бородатые, непристойные анекдоты. Окончательно на них обидевшись я выпил полный фужер водки и тут же, в кресле, захрапел. С утра, обозвав меня скотиной, раздраженная Милка умчалась к подругам. Наверное ей нетерпелось сообщить о своем счастье, о том какого безупречного супермужика ей удалось урвать.
Выдув больше литра крепкого чая, я насиловал себя чтением старковской подборки по делу о незаконном присвоении земельной площади. Судились две старухи. Семидесятилетняя цыганка Панченко и хохлушка Иванченко, того же года рождения. Первой иск на свою соседку подала Иванченко и заключался он в том, что ответчица, якобы незаконным путем, путем подкупа её сына
- алкоголика оттяпала у неё жирный и плодовитый кусок земли, а потом соорудила на нем гараж. Общая площадь ущерба составила десятую часть сотки. Однако из объяснений ответчицы следует, что спорный участок был выменен её по обоюдному согласию сторон на равноценный, только на задах двора, что и подтверждают прилагаемые документы. Второй иск от гражданки Иванченко поступил год назад, но опять таки не был удоволетворен. После чего от неё поступает целая серия заялений в милиции, суд и прокуратуру. Суть их сводится к тому, что гражданка Панченко подпоив своих многочисленных родственников подговаривает их убить соседку. Они(Панченко)вооружившись топорами и ломом, ночью, через подпол проникают к ней в дом и забивают её до смерти. А заранее ими подкупленный судмедэксперт выдает ей лживое заключение в котором говорится "...незначительная ссадина в области левой скулы..." К этим заявлениям аккуратныый Старков скрупулезно подклеил пару десятков всевозможных бумажек, начиная с опросов свидетелей и кончая протоколами, заключениями экспертизы, медэкспертизы и даже психушки. Далее следовало несколько встречных заявлений в милицию написанных уже гражданкой Панченко. В них цыганка в некорретных выражениях жаловалась на неприличное поведение своей соседки. И к ним педантичный Старков методично подколол копии протоколов участкового и следователей. Все, больше копаться в старческом маразме не было сил. Бедный журналист. Как у него хватало терпения купаться в этом дерьме. Их тяжба подобно вязкому болоту, даже с листа бумаги, чавкая высасывала мозги. Почувствовав головную боль я с раздражением отбросил папку и задумался. Нет, не зря я пролистал эти бумаги. Конечно же к убийце журналиста они меня не приблизили, но одно я понял абсолютно точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39