- Что-то не вижу. Уж не сбежал ли он от тебя, пока ты дрался с чертиками?
- Обижаете, начальник, ко мне уже давно черти не приходили. А Васька-то на месте, с ним все в порядке. Я как понял, что он крякнул, так сразу и задернул его занавесочкой, чтоб неприятный вид отогнать и мух тоже. За печкой он, вот, глядите.
С этими словами дядя Паша гордо, словно театральный занавес, отдернул грязную тряпицу, которая закрывала небольшое пространство от окна до печи.
В эту неглубокую нишу была втиснута покореженная железная койка с прожженным, загаженным матрасом и каким-то хламом, видимо предназначенным для укрывания. Около окна, на самом краю лежбища, в непринужденной позе, откинувшись на подушку, сидел тридцатилетний парень и полураскрытыми глазами не мигая смотрел на любопытного зрителя. Расстегнутая клетчатая рубашка открывала его впалый живот и мастерски расписанную грудь. Розовая застывшая пена на его губах давала основание думать, что задохнулся он от собственного кашля и выпитого спиртного.
- М-да, интересный парнишка, - задирая ему рубаху, бесцветно заметил Шагов. - Ничего. Ни единой капельки крови.
- Синяков и следов борьбы тоже не наблюдается, - в том же тоне подтвердил Фокин.
- Шея на удивление чистая. Как же ты крякнулся, парень?
- Водочки надо меньше пить. - Достав платок, Шагов брезгливо вытер руки. - Собственной блевотиной захлебнулся.
- Похоже, - согласился начальник. - Но в морг его все же свозить надо. Чем черт не шутит? Вызывай труповозку, Александр Николаевич. Ну, дядя Паша, рассказывай, что тут у вас приключилось.
- Дык чего рассказывать... Ну это... Пошел я вчера поутрянке собирать стеклотару. Ну и набрал к обеду на пузырек водяры. Прихожу в магазин, а там Васька как есть собственной персоной и при бабках. Освободился он на днях.
- За что сидел?
- Да так, пустяки. Хулиганка. По-старому двести шестая статья. Два с половиной года вляпали, а три дня назад вышел на волю. Я его давно знаю. Ну и поэтому, значит, подхожу и поздравляю с освобождением. Ну и взяли мы еще один пузырь, а куда идти?! У него мамаша с сеструхой злющие, вот и порешили ко мне грести. А мне что? Мне не жалко! У меня никого нет. Пришли, закуску приготовили. Все как положено. Мы сперва мою бутылку выпили, а потом его. Нам бы и остановиться на этом, да кто ж его знал, что оно так повернется... В общем, уже стемнело, когда дал мне Васька денег, и я притараканил еще два пузырька. Открыли мы один, выпили понемногу, а тут и сосед к нам на огонек забежал.
- Какой сосед?
- Известное дело какой. Сосед он и есть сосед, Николаем его зовут. Он рядышком в доме с женой проживает. Степанов его фамилия. Вот он-то и помог нам закончить первую бутылочку. А дальше я ничего не помню. Потому как отрубился на диване. Проснулся ночью, вроде все тихо и спокойно. Николая уже нет, а Васька спит. Допил я остатки водки и опять заснул. А поутрянке-то проснулся, башка трещит, селезенка пищит. Ясно дело, похмелиться просят. А Васька все спит. Подождал я с полчаса, да и давай его будить, чтоб, значит, он на похмелье еще отстегнул. Но я не долго его тормошил, скоро понял, что он крякнулся. Вот это дела! Думаю, что мне делать? То ли к его мамане бежать, то ли к вам звонить. Подумал и решил, что вы должны знать первыми. Вот я и позвонил дежурному и, как положено, по всей форме доложил, что Вася крякнулся и находится у меня.
- Где живут мать и сестра и как фамилия твоего Васи?
- Да тут недалеко, четвертый дом во 2-м Первомайском переулке, а по фамилии он Шурупшин, - охотливо ответил дядя Паша. - А мать зовут Зинаидой Михайловной. Я правильно сделал, что сначала позвонил вам? Я соответственно поступил?
- Ты поступил как настоящий гражданин России и дружественного нам Китая, - заверил его начальник и, уступая место криминалистам, двинулся к выходу. - Великий сыщик Гончаров, можешь не утруждать себя бегством, твой длинный нос я заметил давно, с самого начала. Пойдем-ка перекурим.
Задушевно и дружески взяв меня под руку, он насильно сопроводил меня к машине. Я грустно смотрел на свинцовое небо и плачущий дождем тополь.
- Это надолго? - как можно развязней спросил я.
- А это уж, дорогой, будет целиком зависеть от тебя.
- Мы всегда и с большим удовольствием готовы помочь и помогаем нашим доблестным правоохранительным органам, - на одном дыхании, как Вицин на суде, отчеканил я.
- Похвально, Гончаров, похвально, - ухмыльнулся Фокин. - А теперь давай по существу. Скажи, почему так получается? Как только появляется труп, так рядом обязательно сужает свои круги Гончаров? Ты можешь найти этому объяснение?
- Владимир Васильевич, женой клянусь, - трогательно и натурально взмолился я, - мы к этому крякнувшему Васе не имеем никакого отношения.
- Ладно, тогда объясни мне, за каким чертом твой разлюбезный Ухов лез через забор, когда можно было спокойно пройти через ворота?
- Это у него с утра всегда так бывает.
- А сегодня к вечеру вам поплохеет еще больше, - многозначительно пообещал начальник и поманил к себе Макса. - Ухов, объясни мне, пожалуйста, почему и с какой целью ты перелезал через забор, когда вполне мог воспользоваться калиткой?
- Так я это... Ключа у меня не было...
- А у Гончарова был, но он, эгоист, использовал его исключительно для себя! - едко заметил Фокин и, задумчиво посмотрев на дом, принял решение: Вот что, ребята, перестаньте меня дурачить. Лучше пойдем и все расспросим у самого хозяина.
- Если бы он был дома, - грустно сказал Макс, - то ничего подобного бы не случилось. Но его нет, и у нас есть некоторые основания предполагать, что дядьки вообще больше не будет.
- Как тебя понимать?
- Мы все вам расскажем, но сначала посмотрите сами, что творится в доме, - открывая калитку, скорбно предложил Ухов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60