- Я думаю, будет лучше, если я поговорю с вашей дочерью наедине.
- Кому будет лучше? - вызывающе спросила Дания.
- И вам, и мне, и вашей маме.
- Вы откуда? - нахмурив лоб, спросила девица.
- Из Тольятти, но не волнуйтесь, я пришел с добрыми намерениями.
- У Анатолия не может быть добрых намерений, как и добрых друзей.
- А почему вы решили, что я от Анатолия?
- Тогда все понятно, - скривив мордашку и прикусив губу, отреагировала Дания. - Мама, сходите в магазин, кажется, у нас кончился хлеб. Покажите ваши документы, - закрывая за матерью дверь, потребовала она.
- Пожалуйста, - протянув открытое удостоверение, успокоил ее подполковник.
- Спасибо, мне все ясно, - бесцветно отозвалась Дания. - Значит, меня посадят?
- Этого я вам сказать не могу, потому как я не прокурор, не судья и даже не ваш следователь. Все будет зависеть от того, что и как вы мне расскажете.
- А как я могу поступить иначе? У меня только два выбора: либо молчать, либо говорить правду, иного выхода я просто не вижу. Я бы давно и сама к вам пришла, но боялась Толика, потому и сбежала из вашего города.
- Мы сделаем все возможное, чтобы обезопасить вашу жизнь, а если к тому будут предпосылки, то и выступить на суде в вашу защиту. Сейчас же я прошу от вас только одного - как можно подробней и объективней рассказать мне об известном вам преступлении.
Девка всплакнула, пожевала уголок воротника и наконец предложила подполковнику пройти в ее комнату. Мельком ее осмотрев, Шагов сел в единственное приспособленное для этого кресло. В маленькой комнатке стояла кровать, трюмо и обшарпанное, хорошего, наверное, звучания пианино "Красный Октябрь".
Соединив стройные ноги, Дания уселась напротив, на угол кровати, и вопрошающе посмотрела на подполковника:
- Что я вам должна рассказать?
- Все, - понятно и просто ответил Шагов.
- Сразу так не могу решиться, - сдвинув колени, робко ответила Давлятова. - Вы разрешите выпить мне рюмку спирта?
- Вы еще не арестована, да и ордера у меня нет, поэтому делайте все, что считаете нужным, но только прошу вас - соблюдайте меру, это в ваших интересах.
- Я знаю, - вытаскивая из-под трюмо початую бутылку медицинского спирта, ответила Дания. - Я не алкоголичка, но мне плохо. С того самого дня, как убили Валентина, я пью постоянно. Мне предлагали уколоться, но я вовремя опомнилась и посчитала, что лучше уж так, чем становиться наркоманкой...
- Лично я не вижу никакой разницы, - с сожалением глядя, как красивая девица заглатывает, почти не морщась, спиртягу, заметил Шагов. - Не стоит убивать себя раньше времени, вы еще молоды и, как знать, вполне возможно, что суд вам назначит условный срок. У меня мало времени, и я бы хотел дотемна вернуться домой. Предлагаю построить наш разговор как доверительную беседу, и я буду расценивать ее как чистосердечное признание, о чем не забуду доложить контролирующим меня органам.
- Спасибо, - заедая алкоголь шоколадом, сдавленно ответила Давлятова. Я сейчас...
Все началось в пятницу, двадцать пятого августа. Я работала в вашем городе по продаже автозапчастей. А если говорить проще, то элементарной продавщицей в магазине "ВАЗ+Сервис". Это по Обводной дороге почти в черте города.
Покупателей не было, как вы сами понимаете, таких магазинчиков у нас расплодилось, как карпов в пруду. Я скучала, читая какой-то детектив со странным названием "Смерть убить нельзя". Вторая продавщица, Нина Кутузова, сидела неподалеку и смотрела телевизор.
Парень вошел стремительно и быстро, как человек, у которого мало времени. Наши глаза встретились и не смогли оторваться.
- Я приехал покупать тачку. Меня зовут Валя Иванов. Помоги мне, в вашем городе я никого не знаю. Ты сегодня можешь со мной встретиться? - сразу перешел он на "ты".
- Да, - глупой овцой ответила я. - Мы закрываемся в восемь, и я буду вас ждать.
У меня был любовник, за которым вы, скорее всего, и охотитесь - Толик Пастухов, я всегда его боялась и боюсь до сих пор, но почему-то в тот момент я думала про него меньше всего. А если говорить честно, то он порядком мне надоел.
В назначенное время я вышла из магазина и была приятно удивлена. Валентин Иванов сидел в своей машине - старой, потрепанной "копейке" - и ждал меня.
- Ты чего это? - девочкой задурачилась я. - Делать больше нечего? А ну канай отсюда. Тоже мне, кавалер нашелся! Дуй, чтоб и запаха твоего здесь не было! - заметив подъезжающего Толика, выкрикнула я.
- Как знаешь, телка, - ответил он и резко развернулся. - Жди, я приеду.
Страшась за него, да и за себя, я села в машину Толика.
- Чего он от тебя хотел? - предчувствуя поживу, благожелательно спросил Пастух.
- А то ты не знаешь, что от меня хотят мужики! - равнодушно ответила я, не собираясь подставлять парня под удар.
- А номерки-то у него оренбургские, - обгоняя машину Валентина, заметил он. - Издалека он к тебе ехал. Может быть, объяснишь?
- Объясню, - резко ответила я, чтобы развеять его ревностные подозрения. - Он сюда приехал за машиной и просил меня ему посодействовать. Останови тачку и езжай. Мне еще нужно попасть в парикмахерскую.
- Чтобы сделать на лобке "сэссон", - непристойно сострил Пастух и остановил машину у тумбы возле моей парикмахерской. - Коза ты трепаная, тебя подождать?
- Спасибо, но с таксистом мне будет гораздо приятнее, - выпрыгивая из машины, не осталась я в долгу. - Езжай по своим делам и в ближайшую неделю меня не доставай.
Откуда мне было знать, как оно все обернется?
В парикмахерской я сделала маникюр, успокоилась, и та тревога, что у меня возникла в машине Пастуха, понемногу испарилась.
Когда я вышла из салона, для меня было сущей неожиданностью увидеть там Валентина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60