По тому, как напрягся полковник, я мог судить, что этот факт его тоже насторожил.
- Всем на пол! Лицом вниз! - врываясь, устрашающе заорали мы. - Одно ваше движение, и мы стреляем на поражение! - уже спокойно предупредили мы пустую темноту.
- Кажется, здесь никого нет, - немного растерянно пробасил тесть.
Протяжный стон, доносившийся из камеры, где недавно томился Арбузов, заставил переменить наше мнение. Не сговариваясь, мы осторожно двинулись в том направлении. Когда до камеры оставалось не более трех метров, стон неожиданно смолк.
Отбросив засовы, мы резко рванули дверь и ворвались в камеру.
О том, что мы вновь оказались в ловушке, я понял не сразу. Захлопнулась войлочная дверь, загремели запираемые засовы, а мы продолжали тупо осматривать пустую камеру, и, только когда незнакомый приглушенный голос пожелал нам приятно провести время, мы нервно расхохотались, наконец-то сообразив, как дешево мы купились.
- Падла, немедленно открой дверь! - опомнившись, заорал полковник. Или я натяну твою мошонку тебе на голову.
- Не нервничайте, мужчина, - с неприкрытым злорадством ответил нарочито хриплый голос. - Учтите, мужчина, нервные клетки не восстанавливаются, отдыхайте и ждите приезда милиции. Через пару часиков я ее обязательно вызову.
- И то правда, - устыдился полковник. - И чего это я так нервничаю? Все равно его на выходе встретит Макс. Уж он-то обломает рога этому козлу.
- Сомневаюсь, - пытаясь припомнить нечто ускользающее по краю сознания, заметил я.
- В чем сомневаешься - в том, что Макс обломает ему рога?
- И в этом тоже.
- А в чем еще?
- В том, что запер нас козел, а не коза.
- Ты хочешь сказать, что это была баба?
- Вполне возможно.
- Значит, обломает рога козе, - облегченно вздохнул тесть.
- В этом тоже я, к сожалению, сомневаюсь.
- Костя, я перестаю тебя понимать.
- Я тоже не понимаю, до какой же степени Гончаров может быть болваном. Нам надо немедленно отсюда выбраться. Надо как-то дать знак Максу.
- А как? Подскажи, пожалуйста. Я сделаю все, что в моих силах, но только прости - палить из газового пистолета в этой блошиной конуре ты не заставишь меня ни под каким предлогом. Это равносильно самоубийству. Да и к чему такая спешка? Увидев твою козу, Макс сам обо всем догадается и выпустит нас отсюда.
- В том-то и дело, что Макс может ее не увидеть.
- То есть как это и почему? Даже если она постарается удрать от него на машине, он все равно ее догонит. Ну, что я говорил? - заслышав скрежет засовов, торжествующе взревел полковник.
- Где она, вы ее видели? - были мои первые слова, обращенные к Максу.
- Кого - ее? - непонимающе спросил Ухов, подозрительно глядя нам в глаза. - Почему вы оказались запертыми в этой камере?
- Тебе этого не понять.
Оттолкнув его, я опрометью бросился во двор, а оттуда к задней калитке, выходящей на крутой берег Волги.
Опоздал я всего минут на пять. Еще были слышны торопливые всплески весел отплывающей лодки.
- Сука! - в бессильной ярости погрозил я кулаком вслед удаляющейся беглянке.
- Похоже, что нас сделали как мальчиков, - все уже понимая, согласился подбежавший Макс. - Пойдем, Иваныч, за нами, кажется, уже едут.
- Пора бы уж, - криво усмехнулся я. - Пока не поздно, выкинь свой костыль-автомат.
- Жаль, ну да ладно. Прощай, оружие. - Широко размахнувшись, он запустил свое детище далеко в воду. - Нужда заставит - сделаем еще.
Он не ошибся. Когда мы вернулись во двор, два милицейских "уазика" тормознули возле взломанных ворот. Такое их скорое появление могло объясниться только бдительностью отдыхающих. Выскочив из машин, они были настолько ошарашены обилием трупов, что команда "лечь на землю" последовала с некоторым опозданием.
- Похоже, что здесь была крутая разборка, - вышагивая между мертвых и живых тел, уважительно присвистнул милицейский начальник.
- Ага, Игорь Васильевич, - услужливо согласился какой-то подчиненный. Они тут всю коробовскую бригаду положили. Наверное, Валера наехал на них по-большому.
- Откатался, значит, Коробок, - хохотнул начальник. - И то ладно. Последнее время он стал чересчур наглеть. Вызывай "воронок", да скажи дежурному, чтоб сообщил начальству. Случай неординарный. Тут прямо какие-то изверги работали.
- Игорь, мы тут ни при чем, - решительно заявил полковник.
- Господи, Алексей Николаевич, - изумился начальник. - А вы-то как сюда попали?
- Долго рассказывать. Позволь подняться, здесь моя дочь и ребята из "Сокола".
Со всеми положенными в таких случаях почестями мы были доставлены в РОВД нашего района, где Макса и тестя встретили как родных, что, впрочем, не помешало поместить их вместе с нами в камеру.
А потом начались до блевоты утомительные вопросы, допросы и опросы. Дело сразу же было передано в прокуратуру. Менялись следователи, менялась методика. Несмотря на то что мы сразу же представили видео- и аудиокассеты, говорили чистую правду и наши показания ни в чем не расходились, первое время нам не особенно верили. Положение изменилось после того, как была проведена эксгумация и задержан санитар, вылепивший из Пломбира нашего старика. А когда плутоватый нотариус Гриценко начал давать правдивые показания, нас наконец-то отпустили под расписку.
Двадцать пятого июля три джентльмена и одна дама были отпущены на свободу. Что же касается Светланы, то ее судьбу еще должен был решить наш самый справедливый и гуманный суд. Самое малое, на что она могла рассчитывать, как гласила сто восьмая статья, так это ограничение свободы на двухлетний срок. Но для этого ей нужен был серьезный, толковый и дорогой адвокат. Во время последней встречи найти такового ей пообещала Милка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60