Технология была на уровне каменного века, но все равно хоть как-то мы помогали государству своими двумя килограммами в месяц.
Сами понимаете, что с автотранспортом тогда было тяжело, если не сказать больше. А уж в зимнее время, когда стоит сорокаградусный мороз, а вместо дороги двухметровые сугробы, - и говорить нечего. С таким бездорожьем только лошадка и справится. В принципе то же самое и весной и осенью, когда автомобиль по уши погружается в грязь. Но государству золото нужно постоянно, и ему плевать на наше бездорожье и ненастье.
Вот и наладились мы, да и не только мы, возить отснятое золото зимой в санях, а летом на телегах, хорошо помня пословицу: "Тише едешь, дальше будешь".
Такой караван зимой состоял из двух саней, которые тащили по паре лошадок. То же самое и летом, с той лишь разницей, что вместо саней снаряжались телеги. Обычно сопровождали этот груз два вольнонаемных съемщика, а для безопасности и охраны от лихих людей к ним прикрепляли двух хорошо вооруженных охранников. Вам понятна ситуация?
- Вполне, - наливая третий стакан крепкого чая, понимающе кивнул Макс. - Продолжайте.
- Так вот, в декабре, перед Новым годом, мы собрали очередной ежемесячный обоз и, пожелав им счастливой дороги, отправили в город Бийск. Старшим в этот обоз был назначен Петр Арбузов. Обычно дорога туда и обратно занимала четыре, много пять дней. Однако уже через сутки на рудник вернулся раненый Арбузов и рассказал нам странную историю. Ехали они, как и положено, гуськом. Впереди старший съемщик с контейнером золота и охранник, а в двадцати метрах от них налегке второй съемщик и сам Арбузов.
По его рассказу получается, что не успели они одолеть и пятидесяти километров, как в передних санях громко вскрикнул охранник и мертвый вывалился из саней. Конечно же Арбузов тут же осадил лошадей и поспешил на помощь товарищу, но было слишком поздно. Длинный нож старшего съемщика поразил его друга в самое сердце. Недолго думая Арбузов начал погоню и тут краем глаза увидел, как второй съемщик вытаскивает из-за пазухи финку. Бросив поводья, Арбузов в упор его пристрелил и возобновил погоню.
Он был уже близок к цели, до беглеца оставалось не больше сорока метров. Арбузов уже праздновал победу, и тут съемщик открыл по нему стрельбу из карабина убитого охранника. Опасаясь, что таким образом он может лишиться лошади, Арбузов начал стрелять в ответ, но промахнулся и наповал убил лошадь съемщика, до которого оставалось не больше двух десятков метров. Съемщик же, увидев, в каком положении он оказался, спрыгнул с саней и сиганул по сугробам в таежную чашу.
Плюнув на свою безопасность и движимый лишь одним чувством мести, Арбузов выпрыгнул из саней и бросился следом. Однако драгоценное время было потеряно, и враг сумел уйти довольно далеко. Впрочем охранник не отчаивался, он знал, что рано или поздно настигнет беглеца, и это обязательно бы случилось, если бы не прицельный выстрел подлого съемщика. Он поразил Арбузова в плечо. Пройдя еще метров двести, раненый понял, что если тотчас не вернется на рудник, то попросту истечет кровью. Из последних сил, временами теряя сознание, он вернулся к саням, сделал себе тугую перевязку и в таком виде добрался назад.
Приехал он как герой, и первыми его словами было: "Расстреливайте меня, я не смог задержать преступника!"
Ну не пламенный ли патриот своей Родины, - усмехнулся старик. - Конечно же мы поверили каждому его слову, тем более что сквозная рана мягких тканей плеча была ярким тому подтверждением. В надежде, что беглеца все-таки удастся перехватить, было тут же снаряжено еще двое саней с десятком охранников. Но тут, как назло, мороз пошел на убыль и начался обильный снегопад, так что, когда погоня прибыла на место преступления, все оно было покрыто толстым слоем снега. Им удалось обнаружить только два трупа, охранника и второго съемщика, да еще застреленную Арбузовым лошадь. Ни о каких следах, уходящих в таежные дебри, не могло быть и речи. За этот случай у многих полетели с голов шапки. В частности, были уволены и отданы под суд директор рудника, его зам и заместитель по сохранности металла. Что с ними стало впоследствии, я не знаю. А вот с Арбузовым обошлись довольно мягко. Ему просто срезали лычки и на месяц посадили под арест.
На всей этой истории можно было поставить точку, но пришла весна и внесла кое-какие коррективы.
Тогда я уже работал подсобным рабочим у геолога. Собирал пробы, обрабатывал их в камералке и по роду своих занятий довольно часто ездил в город. В тот раз - эта была середина мая - мы отправились в город вчетвером: главный геолог, инженер, я и возчик. Снег уже сошел, но на дорогах была непролазная грязь. Лошади рвали жилы, с трудом вытаскивая из липкой глины тяжелую скрипучую телегу. Выехав утром, мы только к вечеру проехали полсотни километров и недалеко от места зимней трагедии увязли и встали капитально. Лошадям, впрочем как и нам самим, необходим был отдых. Пока мужики гоношились насчет ужина и выпивки, я распряг коней и отвел их подальше от дороги, туда, где молодая трава была посочнее. Стреножив их, я уже было собрался возвращаться к гогочущей компании, но тут, в свете заходящего солнца, увидел такое, что невольно вздрогнул и закричал.
В невысокой траве возле березки лежал полуразложившийся труп, и, судя по одежде, лежал он здесь с самой зимы. Подбежавшие мужики это подтвердили, и больше того, геолог признал в нем того самого сбежавшего от Арбузова съемщика. Убит он был пулей в затылок, и это можно было понимать двояко. То ли он действительно убегал от охранника, унося с собой металлический контейнер с золотом, но тогда как он мог отстреливаться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60