На кухне я ничего интересного для себя не обнаружил и прямым ходом устремился в комнату, где по словам Саньки и было совершено убийство. Он говорил сущую правду и об этом свидетельствовало большое бурое пятно засохшей крови. Одна его половина приходилось на диван, а другая на диван застеленный клетчатым пледом. Видимо на нем и сидел старик в тот момент когда его полоснули ножом по горлу, а уж потом, когда он свалился на пол из него вытекло все остальное. Стены в комнате и линолеум были залапаны чьими-то руками, скорее всего руками Скворцова. Журнальный столик хранил следы попойки. Был заляпан, но пуст, скорее всего опера забрали с собой все то, что на нем находилось. В остальном же все было в полном порядке.
Однако пришел я сюда вовсе не для того, чтобы разглядывать кровавые пятна или любоваться настенными отпечатками рук Скворцова. Меня интересовало совершенно иное. Открыв шифоньер я извлек из него старый фибровый чемоданчик в котором обычхранят документы старики. Едва его открыв я оторопел. По тому как хаотично были свалены бумаги и документы я понял, что опоздал. То, что преступнику было надобно он уже унес. А то что это был преступник сомневаться не приходилось, менты бы забрали весь чемоданчик целиком. Просто так, для очистки совести я перебрал бумаги. Пусто! Приватизационные бумаги, если таковые были, отсутствовали. А больше мне здесь делать было нечего. Досадливо выругавшись я вышел из дома тем же путем, что и вошел.
Домой я вернулся почти в четыре часа ночи, оттолкнул бросившегося с поцелуями, не в меру любвиобильного Брута и неслышно пройдя на кухню огорченно выпил целый стакан шампанского. Потом съел Милкину грушу и лег спать.
Весь следующий день, вплоть до глубокой ночи, я провел в праздном безделии. Думать о деле Скварцова совершенно не хотелось. Меня опередили и надо признаться, что первый раунд я проиграл, а проигрывать всегда неприятно.
Неожиданная мысль завладела мной в три часа ночи, когда устав ворочаться с боку на бок я прошел на кухню, чтобы немного взбодриться. Когда преступники рылись в чемоданчике? Сразу же после убийства, или позже? Если позже, то в квартиру Скворцова они могли попасть только тем же самым путем каким попал в неё я, потому что пломба на дверях квартиры была не тронута, в этом я уверен на сто процентов. Тогда что же получаеться, господин Гончаров? А получается то, что отъезд старухи Броневицкой был спровоцирован. То есть телеграмма липовая, а если так, то это уже какая то зацепка, котороя в итоге может привести меня черт знает куда.
Спрашивается, какого рожна, вы, господин Гончаров, не соизволили взглянуть на телеграмму, которую позавчера вам так упорно совали в глаз? Определенно ваш нюх и интуиция стали вам изменять и надо всерьез подумать о количестве выпиваемого вами спиртного. Ну это я к слову, а вообще-то мысль дельная, если телеграмма отправлена из близлежащих населенных пунктов, то вполне возможно, что "девушка из телеграфа" могла запомнить отправителя. Все это хорошо, но как мне теперь заполучить этот самый бланк, поезд - то ушел. Если его не прихватила с собой Фаина Моисеевна, то это могло сделать лицо посетившее её квартиру раньше меня, для него уничтожение лишней улики обстоятельство немаловажное. Надежда на то, что телеграмма до сих пор лежа в ящике для обуви дожидается меня крайне мала, но все же она есть и этот шанс необходимо использовать.
В четыре часа ночи я подошел к дому Броневицкой и уже проторенной дорожкой без стеснения проник в её квартиру. Как и в прошлую ночь не решаясь включить свет я воспользовался карманным фонариком. В его луче я выдвинул ящик тумбочки...
Электрический свет вспыхнул ярко и неожиданно. С перепугу я выронил фонарик и зачарованно уставился в дырку пистолета направленного мне прямо в лоб.
- Милости прошу, господин прокурор. - Язвительно пропела в одночасье изменившаяся, незнакомая мне Броневицкая. - Я так и думала, но вы немного просчитались принимая меня за старую, местечковую жидовку. Заходите в комнату и вызывайте милицию. - Отступая вглубь комнаты и неотрывно держа меня под прицелом приказала она. - И имейте ввиду, что одно ваше неосторожное движение гарантирует вам дыру в вашей безмозглой голове. Шевелитесь, я хочу скорее все закончить и лечь спать.
- Но, Фаина Моисеевна, как же так? - Подходя к телефону промямлил я. Вы же...
- Не грыжа! - Злобно оборвала она меня. - Набирайте ноль два! Быстро!
- Простите, но произошло маленькое недоразумение. - Снимая трубку заскулил я.
- Это вы называете маленьким недоразумением?! - Не опуская пистолета громко, во весь голос расхохаталась она. - Учтите, господин прокурор, как вас там, ГоршковТамбуринский, вам придется выплатить мне пять тысяч рублей, которые я как в печку выбросила на дорогу. Это так сказать, материальная сторона дела, а за моральный ущерб я потребую с вас в четыре раза больше. Набирайте номер!
- Фаина Моисеевна, может быть вы сперва соблаговалите меня выслушать? - Не решаясь набрать роковые цифру умоляюще посмотрел я на нее. - Вчерашней ночью я здесь уже был, но ведь в доме ничего не пропало и сегодня я даже не прошел в комнаты. Мне была нужна передняя и вы это видели. Не так ли?
- Да, следы вашего пребывания час тому назад, когда вернулась домой, я увидела на кухне. Но это для меня загадка. - Неуверенно согласилась она с моими доводами. - Что же тогда вы добивались, что вам от меня было нужно? Зачем вся эта комедия с расспросами, с телеграммой?
- Вот именно за телеграммой-то я и пришел, но я вам её не отправлял.
- Тогда кто же? - Иронично спросила она все ещё удерживая меня на мушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117