Тоже от гномов. Его и на подступающую Орду хорошо
сыпать, и сигналы соседу подать. Горит так ярко, что видно через любую
хмарь. Факелом только в рогожу ткни - и на всех окрестных хуторах тотчас
узнают, что дело плохо и нужно слать подмогу.
...Армиол выскочил на узкую, раскачивающуюся под напором ветра
дозорную площадку. Закрылся рукавом - хоть и узка щель в простеганном
капюшоне, а лицо ледяные порывы режут точно ножом. Руками в толстых,
медвежьего меха, варежках, вцепился в поперечную жердину перил - того и
гляди, вниз сдует! Щурясь, парень огляделся.
Тьма, тучи, снежные звери в воздухе расплясались, разгулялись в диком
танце, так что ни зги не видно. Ближнего леса край - и тот утонул во
мраке. В ушах только свист ветра...
Морозные струйки медленно, но верно пробивали себе дорогу к телу,
обходя все преграды, точно искусное войско. Сколько ни надевай на себя
шерстяных рубах да меховых курток - холод все равно тебя достанет. Долго
на вышке не простоишь. Отец это знает и, значит, смена вот-вот появится...
И тут в самой середине мятущихся снежных облаков внезапно вспыхнула
яр ко-алая звездочка. Армиол обмер. Красный сигнал, сигнал общего сбора!
Такого он на своей памяти еще ни разу не видел. Белых - с преизлихом (и
самому дважды такие подавать случалось) - это чтобы на помощь соседей
ближних позвать. Желтых - трижды; тогда два-три хутора поднимаются. Ну, а
уж Красный Огонь возжечь - это значит дело до края дошло. Спешите все, кто
увидит, или мы погибли!
Парень кубарем покатился вниз по обледенелым ступеням. Вихрем
промчался по пустым горницам и, себя почти не помня, ввалился в общую
горницы.
- Отец... - слова на губах стынут, - отец! Красный огонь у Нивена!
Все так и обмерли. Красный Огонь! Это значит, битве быть для всех
насмерть. Тут уже не до счета жизней.
Аргнист вскочил. Лицо жесткое, взгляды - словно два навершия
копейных. За окладистую бороду себя дернул - и взмахнул рукой. Молча. Для
чего слова-то? И так все ясно. Умирать идем, братцы!
Бабы взвыли дружно, ну ровно сговорившись. Даже Деера, и та
вздрогнула и губу прикусила. Ох, затевать по заре похороны!
Оружием звеня, двинулись. Конюшню к тому времени уже поднагрело - не
зря Аргнист велел заслонки открыть, тепло от детей отрывая, к боевым коням
гнать. Через такую буру только на коне и проберешься. Вернее, на нашем
коне. Он, конечно, на всем привычную лошадь очень похож - только раза в
полтора крупнее. Весь мехом покрыт, так что стужи, почитай, и не боится.
Но чуднее всего - ноги. Могут и копытами обернуться, и мягкими, широкими
пластовнями-лапами, что по любому снегу пройдут. Конь этот может сугробы и
грудью таранить, и поверх пробираться. И в бою ему цены нет - все бока и
грудь в роговой броне, словно у настоящего дракона. Стрелы отскакивают, да
и в Орде тварей, чьи зубы или когти этот панцирь осилят - раз, два и
обчелся. Хвост гибкий с роговым клинком на конце - одним движением кабана
пополам рассекает. Рыцари из Ордена Звезды, что Рубеж свой на юге держат,
за такого коня несчетные деньги предлагают. Да только не найдется никогда
такого хуторянина, чтобы на золото их польстился. Потому как те Рыцари -
они, конечно с Ордой воюют на Юг ее не пускают. Но губа и у них не дура -
новые земли к рукам своим загребущим прибрать. Дрались с ними хуторяне не
раз в прошлом - и до Орды и при Орде уже - до тех пор пока король Великий,
Грейстарад, не взял северных земледельцев под свою руку. Воистину, великий
король был - и Рыцарей приструнил, и с оружием помогал, и даже колдунов
придворных слал...
Со скрипом отодвинулись тяжелые, из дубовых бревен в полный обхват во
рота. Сугробы намело такие, что на петлях тяжелые створки не повернуть
было бы и десятку богатырей. На всех хуторах ворота не открывались, а
отодвигались в сторону сложной системой канатов и блоков.
Открылся черный провал. Снег крутится, мечется, ровно неупокоенная
душа отцеубийцы. Ну, копья на руку, щиты за спину - вперед, братья!
Хрипя и рыча словно голодные волки, кони рванулись вперед. Им все
едино - снег ли, ветер, или вообще светопреставление. Если хорошо кормлены
и перед дорогой согреты - никакой холод им не страшен. Теперь - короткой,
торной дорогой к хутору Нивена. Конечно, завсегда лучше всем многолюдством
наваливаться - но, когда дело о стольких жизнях идет, не до высоких
воинских искусств. Орду задержим - и то ладно.
Миновали поля. Кони на лапах своих идут по сугробам, словно по земле
твердой. Всадники все как один головы капюшонами накрыли - им на дорогу
смотреть нечего кони сами путь отыщут. Побереги глаза до соседского
хутора, воин. Там капюшоном от ветра не отгородишься.
Пошли лесным пределом. Тут ветер как будто чуть приутих - вековые
деревья, сосны да ели, какая ни есть, а все ж защита. Отринь мысли темные,
воин. В бой надлежит веселым идти как на свадьбу - тогда и враг перед
тобой отступит, коли поймет, что Костлявой ты не слишком страшишься... Ну,
а ежели худшее случится - ранят тебя или с коня стащат - то помни что в
подшлемнике ягода волчегон вшита. Раскусишь ее - и все. Тихо, без боли,
без страданий уйдешь.
Быстро бегут откормленные, сильные кони. Знают, что впереди битва и
от того еще сильнее наддают ходу - сами, без понуканий. До соседского
хутора - пол часа хорошего конского ходу. А сейчас с поспешанием и того
быстрее управимся...
Армиол же, сам горячий, своего скакуна горячит еще больше мало что
вперед отца, Аргниста вырываясь.
1 2 3 4 5 6 7 8