"Мы - русские;
и с нами - Бог".
Генералиссимус, князь Италийский,
граф Суворов-Рымникский.

"Abudantas dispicite dissonas gentes:
indicium pavoris est societe defendi".
("Презрите эти собравшиеся здесь
разноязыкие племена: признак страха
- защищаться союзными силами")
Аттила, король гуннов,
из речи на Каталунских полях.
На Московский вокзал с оружием ходит только дурак. Потому что там,
как и в Пулково, до сих пор стоят не городовые, а самые натуральные
airborne rangers из знаменитой 82-й дивизии. Оружие должен был передать
Хорек - уже после поезда, в Кипрени. Но буквально перед выходом Мишане из
Боровичей залили директом полтора метра мыла. Полтора метра всяческой
чепухи, бред наподобие "телефонного эфира", но среди нее -
одна-единственная кодовая фраза, ради которой Мишаня, собственно, и держал
свою ноду.
"Бабушка, говоришь, приехала? Недорулез!" И после этого - тройной
хмурик. Вот такой: :-(((
Соня все эти дурацкие коды терпеть не могла, равно как и сленг
чудаков-фидошников; но когда одним только Интернетом стало пользоваться
неприлично, пришлось смириться.
Глупая фраза на глупой системе "сигналов" означала, что Хорьку
добраться до них не удастся. Сам он цел и невредим, но оружия у них не
будет. Ну и ладно, Соня пошла бы на это дело вообще без всякого оружия,
голой и босой бы пошла, но разве ж парней переубедишь? Костик тоже уперся,
и заявил, что без пары стволов он в эти дикие края - ни ногой. Он не
старик Ван Дамм и уж тем более не знаменитый Ухогрыз Тайсон. С дезертирами
и прочими беглыми он предпочитает разбираться посредством огнестрельного
оружия, а не на кулачках. Вот и потащили... смешно сказать, целый арсенал.
Пара старых добрых британских L3, пара еще более древних "Узи" - для
девчонок. Зачем, спрашивается, ну зачем? А Машка - дуреха, Машка-Снайпер -
туда же. Я, мол, без ствола за пазухой все равно что в мини без трусов.
Перекричали, перегорлопанили, хотя в подполье разве ж можно так?.. Да
только мальков этих один лишь провал и научит. Вот и остается теперь... не
то молиться, не то материться - чтобы пронесло, чтобы не зашмонали.
Толпа на 609-й пестовский собралась изрядная. Народ все больше тихий,
трезвый, крепкий. Фермеры... За покупками приезжали - эвон, какие все
нагруженные. Коробки, коробки, коробки... выше крыши вагоной коробки.
Перед платформой высился турникет из блестящей никелированной стали
и, по обе стороны прохода - две будочки из стеклопластика. Сердце у Сони
упало, как только она туда взглянула - за спинами городовых черными
башнями маячили четверо негров-рейнджеров. Здоровенные, сытые, накачанные,
все - под два метра, а в ширину - не обхватишь. В камуфляжных майках по
случаю жаркого августовского дня. Этим-то глазки не построишь. Бедрами не
повиляешь, не поноешь: "дяденька, пустите студентку...". Особенно после
воронежского дела. Городовые-то что, им семьи кормить надо, и не слишком
они усердствуют... если хорошенько попросишь. Шмонают так, для вида
больше, потому что тоже знают - дураков тащиться на Московский с оружием
нет. Три кольца охраны. Три проверки - на входе, на платформе и в вагоне.
Муха не пролетит.
Правда, Машка-Снайпер ни разу еще не попадалась. А тот раз, что
попалась, не в счет. Замели со "Стечкиным" - а она потрахалась с урядником
в караулке - он ее и отпустил, добрый человек, ни протокола не составил,
ни в компьютер свой проклятущий не загнал. Машка уверяет даже, что
кончила, но, наверное, врет. Она вообще на эту тему прихвастнуть любит.
Соня ей как-то сказала, что если хотя бы десять процентов того, что она,
Машка, рассказыват - правда, ей впору идти лечиться. От того, что в народе
"бешенством матки" прозывают.
Правда, когда Машка попалась, на контроле и рейнджеров не было.
К горлу подступил противный комок. Соня оглянулась на мальчишек -
держатся молодцом, никто и глазом не повел. Когда попал в толпу и тебя
несет к турникету - главное не дергаться, не рыпаться и вообще ничем от
соседа не отличаться. У ниггеров на такие дела глаз наметанный. Потому что
по первости много было... спринтеров всяких.
- Тихо, тихо, граждане! - загремел в мегафон урядник - пожилой дядька
с несколькими нашивками. - Не наваливайся, кому сказано! Проходи по двое с
кажинной стороны. К досмотру!
Толпа вздыхала, задымливала папироски, вежливо и негромко матюкалась
дозволенными в присутствии дам словами. Досмотреть восемьсот человек - не
шутка, и дело, само собой, долгое. Вот и начинается:
- С коробками сюда! Сюда, направо, кому сказано! Да не на ваше право,
а на мое право, понимать надо!
Толпа гудела и медленно перетекала, словно полуостывшая лава. Соня,
Машка, Мишаня и Костик со своими самопальными невеликими рюкзачкам вперед
благоразумно не лезли - им важно пройти в конце, когда и городовые
подустанут и негры девчонок нащупаются.
Из всей троицы Соня в подполье дольше всех - полных три года, с
самого начала. Вроде бы командовать должна, да только вот не получается.
Потому что от звания лейтенантского упрямо отказывается, а парни с Машкой
только звания и признают. Вот и получается, что, хотя они в подполье - год
от силы, все время выходит, что они Соней командуют, а не наоборот. Но
тут, верно, и их проняло - все трое на нее смотрят, ждут, что она скажет.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2