Мигель насилу отвязался от самозваного эскулапа.
Ничего не поделаешь, вокруг настоящей медицины всегда вертится тьма
самозванцев.
За мостом начались узкие улочки Латинского квартала. Над головой
почти смыкались выступающие этажи старинных домов, в которых помещались
столетия назад основанные коллегии, снискавшие громкую славу своими
почтенными профессорами, а также учеными магистрами. Мигель облегченно
перевел дыхание. Он добрался до цели путешествия, и теперь Мигеля Сервета
больше нет, по улицам Парижа идет студент-медикус Мишель Вильнев.

. . .

В один из дней конца сентября 1533 года анатомический театр
Парижского университета заполнила на редкость разнородная толпа. В
готическом зале под короной лежал завернутый в покрывало труп безвестного
бродяги, удавленного третьего дня на Гревской площади, а вокруг собрался
едва ли не весь цвет французского двора. Школярам, бакалаврам, даже
магистрам сегодня пришлось потесниться. В первом ряду, в специально
принесенном кресле сидела королева Наварры, сестра французского короля -
Маргарита. Придворный врач Николя Флорен держался на полшага сзади и
шепотом давал пояснения любознательной королеве. Далее расположились
придворные, и надо отметить, что многие пришли сюда своей охотой и, к тому
же, не в первый раз. Окружение Маргариты состояло из людей образованных, а
значит - из вольнодумцев. Да и сама королева некогда пострадала за излишне
вольный образ мыслей. Книга ее рассказов была осуждена Сорбонной и сожжена
на площади. Об этом знали все, и королева втайне гордилась этим.
На профессорской кафедре возвышался Якоб Сильвиус. Сегодня он читал
Галена "О назначении частей" - курс, принесший ему великую и заслуженную
славу. Конечно, Галена можно с успехом читать и не роясь в протухших
кишках висельника, но со времен Мондино обычай требовал, чтобы лекции по
анатомии хотя бы изредка сопровождались публичными демонстрациями.
Приглашенные цирюльники обязаны были сидеть на соломе, разбросанной
вокруг стола, но сидеть в присутствии королевы не смели, а встать не
могли, чтобы не загораживать вида, и неудобно жались на корточках, ожидая
приказа начать секцию. Будущие же медикусы теснились позади, лезли ногами
на скамьи, облепляли колонны.
Сильвиус читал резким сильным голосом, четко произнося слова и
акцентируя внимание слушателей на наиболее важных моментах:
- Все, что касается печени, уже достаточно описано, остается указать
на защищенность ее положения, о котором Природа с самого начала особенно
позаботилась. Будучи соединена с желудком и со всеми кишками посредством
вен и окружающей их оболочки, в виде ее формы и долек, она трудно
отделяется от них, - лектор оторвался от книги и сказал:
- Последнее требует особого пояснения. Латинский текст, коим обычно
пользуются, сильно искажен в этом месте, в результате чего еще в самое
недавнее время бытовало мнение, что печень трудно отделяется от остальных
органов по причине сложной формы долек, из которых состоит оболочка.
Однако, внимательное изучение греческой рукописи Галена показало, что
прочитанное следует понимать иначе, а именно: сама печень состоит из двух
либо четырех долей, и хотя свободно скользит среди оболочки, но будучи
крепко оплетена связками и двумя входящими в ее тело венами, представляет
немалые трудности анатому.
- Ваше величество, - обратился он к королеве, - позвольте мастеру
провести вскрытие и продемонстрировать вашему величеству печень человека,
ее расположение и входящие в нее вены.
Королева неспешно кивнула, один из цирюльников поднялся, взял в тазу
с инструментами широкий медный нож и приступил к вскрытию. Сильвиус, не
глядя, продолжал:
- Таким образом, сама Природа подтверждает правоту божественного
Гиппократа, а также повсюду прославленного его толкователя Галена -
величайших божеств медицины после Апполона и Асклепия.
Цирюльник засунул руку в брюшную полость, пытаясь вытащить на свет и
показать собравшимся какой-то орган.
- Невежда кромсает желудок, - шепнул Флорен на ухо королеве.
Маргарита рассмеялась.
- Учитель, остановите дурака! - звонкий голос прорезал монотонный гул
аудитории.
Сильвиус замер на полуслове. Толпа обернулась на звук. С ближайшей
скамьи соскочил высокий человек, одетый в длинный темный плащ, какие
принято носить среди школяров. Густая борода не могла скрыть молодости
студента и лишь подчеркивала румянец свежих щек и задорный блеск глаз.
Студент оттолкнул цирюльника, крикнув:
- Бездельник, тебе место на этом столе, а не возле него! - затем, уже
не обращая ни на кого внимания, быстро, опытными движениями начал
вскрытие.
Все молча ждали. Сильвиус растерянно стащил с нечесанных жестких
волос профессорский берет, потом, вспомнив, что он на кафедре, а значит,
должен быть с покрытой головой даже в присутствии королевы, поспешно
натянул его. Королева перевела удивленный взгляд с неожиданно
объявившегося прозектора на Флорена. Тот чуть слышно пояснил:
- Андрей Везалиус Витинг, сын императорского аптекаря. Замечательно
способный юноша, - Флорен самодовольно улыбнулся и добавил: - Мой протеже.
Везалий отошел от стола. Теперь все могли видеть, что секция
проведена отлично.
- Благодарю, - кивнул оправившийся от неожиданности Сильвиус и
продолжил чтение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37