Азадовский после допроса так смеялся, так смеялся! Он сказал, что ты ему
весь стресс снял. В следующий раз орден получишь вместе с Ростроповичем.
За тобой тачку прислать?
"Не, не уволят, - подумал Татарский, чувствуя, как приятное тепло
распространяется по телу от сердца. - Точно не уволят. И не грохнут".
- Спасибо, - сказал он. - Я домой поеду. Нервы никуда.
- Да? Могу понять, - согласился Морковин. - Езжай, лечись. А я
пойду - тут труба вовсю зовет. Только завтра не опаздывай - у нас очень
важное мероприятие. Едем в Останкино. Там, кстати, посмотришь коллекцию
Азадовского. Испанское собрание. Все, до созвона.
Спрятав телефон в карман, Татарский обвел комнату отсутствующим
взглядом.
- Меня, значит, за хомячка держат, - сказал он задумчиво.
- Что?
- Неважно. О чем ты говорил?
- Если коротко, - продолжал Гиреев, - вся так называемая магия
телевидения заключается в психорезонансе, в том, что его одновременно
смотрит много народу. Любой профессионал знает, что если ты уж смотришь
телевизор...
- Профессионалы, я тебе скажу, его вообще никогда не смотрят, -
перебил Татарский, разглядывая только что замеченную заплату на штанине
собеседника.
- ...если ты уж смотришь телевизор, то надо глядеть куда-нибудь в
угол экрана, но ни в коем случае не в глаза диктору, иначе или гастрит
начнется, или шизофрения. Но надежнее всего перевернуть, вот как я
делаю. Это и значит не идти в ногу. А вообще, если тебе интересно, есть
пятый буддийский способ смотреть телевизор, высший и самый тайный...

Часто бывает - говоришь с человеком и вроде нравятся чем-то его
слова и кажется, что есть в них какая-то доля правды, а потом вдруг
замечаешь, что майка на нем старая, тапки стоптанные, штаны заштопаны на
колене, а мебель в его комнате потертая и дешевая. Вглядываешься
пристальней, и видишь кругом незаметные прежде следы унизительной
бедности, и понимаешь, что все сделанное и передуманное собеседником в
жизни не привело его к той единственной победе, которую так хотелось
одержать тем далеким майским утром, когда, сжав зубы) давал себе слово
не проиграть, хотя и не очень еще ясно было, с кем играешь и на что. И
хоть с тех пор это вовсе не стало яснее, сразу теряешь интерес к его
словам, и хочется сказать ему на прощание чтонибудь приятное и уйти
поскорей и заняться, наконец, делами.
Так действует в наших душах вытесняющий вау-фактор. Но Татарский,
попав под его неощутимый удар, не подал виду, что разговор с Гиреевым
перестал быть ему интересен, потому что в голову ему пришла одна мысль.
Подождав, пока Гиреев замолчит, он потянулся, зевнул и как бы невзначай
спросил:
- Слушай, кстати, - а у тебя мухоморы еще остались?
- Есть, - сказал Гиреев, - только я с тобой не буду. Извини,
конечно, но после того случая...
- А мне дашь?
- Почему нет. Только здесь не ешь, очень тебя прошу.
Встав со стула, Гиреев открыл покосившийся настенный шкаф и вынул
оттуда газетный сверток.
- Здесь как раз дозняк. Ты где собираешься, в Москве?
- Нет, - ответил Татарский, - в городе меня колбасит. Я в лес
пойду. Раз уж выбрался на природу.
- Правильно. Подожди, я тебе водки отолью. Смягчает. Чистяком-то
сильно по мозгам дать может. Да ты не бойся, не бойся, у меня "Абсолют"
есть.
Подняв с пола пустую бутылочку от "Хеннесси", Гиреев отвинтил
пробку и стал осторожно переливать туда водку из литровой бутылки
"Абсолюта", которая действительно нашлась у него в том же шкафу, где
лежали грибы.
- Слушай, ты как-то с телевидением связан, - сказал он, - тут про
вас анекдот ходил хороший. Слышал про минет с песнями в темноте?
- Это там, где мужик включает свет и видит, что он один в комнате,
а на тумбочке у стены стеклянный глаз? Знаю. На работе самый модный. Как
ты, кстати, полагаешь, этот глаз и тот, что на долларе, - один и тот же?
Или нет?
- Не задумывался, - сказал Гиреев. - А что это ты записываешь? Как
телевизор смотреть?
- Нет, - сказал Татарский, - мысль одна по работе.

Идея плаката, - записал он в свою книжечку. - Грязная
комната в паутине. На столе самогонный аппарат, у стола алкоголик
в потрепанной одежде (вариант - наркоман, фильтрующий мульку),
который переливает полученный продукт из большой бутылки
"Абсолюта" в маленькую бутылочку из-под "Хеннесси". Слоган:
ABSOLUT HENNESSY
Предложить сначала дистрибьюторам "Абсолюта" и "Хеннесси", а
если не возьмут - "Финляндии", "Смирнофф" и "Джонни Уокер".

- Держи, - сказал Гиреев, протягивая Татарскому сверток и бутылку.
- Только давай договоримся. Ты, когда их съешь, больше сюда не
возвращайся. А то я все ту осень забыть не могу.
- Обещаю, - сказал Татарский. - Кстати, где тут недостроенная
радиолокационная станция? Я по дороге из машины видел.
- Это рядом. Пройдешь по полю, там дорога начнется через лес.
Увидишь проволочный забор - и вдоль него. Километра через три. Ты что,
погулять там хочешь? Татарский кивнул.
- Не знаю, не знаю, - сказал Гиреев. - Так еще можно, а под
мухоморами... Старики говорят, что там место нехорошее. Хотя, с другой
стороны, где под Москвой хорошее найдешь!
В дверях Татарский обернулся и обнял Гиреева за плечи.
- Знаешь, Андрюха, - сказал он, - не хочу, чтобы это звучало
патетично, но спасибо тебе огромное!
- За что? - спросил Гиреев.
- За то, что иногда позволяешь жить параллельной жизнью. Без этого
настоящая была бы настолько мерзка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88