- Почему же? - спросил Джимми.
- Это серьезный вопрос или ты просто меня подначиваешь?
- Мне тоже интересно, Миа, - сказал мистер Мбеле. Тут-то я точно
знала, что вопрос задан всерьез. Мистер Мбеле никогда не натравливал нас
друг на друга.
- Не знаю, - сказала я. - Мы просто не поладили. У меня должна быть
более веская причина для неприязни?
- Конечно, - заявил Джимми.
- Ну, если ты так считаешь, - сказала я, - то давай назови мне хоть
одну такую вескую причину. А я послушаю.
Джимми пожал плечами, вид у него был смущенный.
- У тебя их нет, - заявила я. - Просто я сказала то, что ты не
приемлешь. А я просто не переношу грязеедов. И если я захочу, то мне никто
не запретит сказать, что от них смердит.
- Может, ты и права, - неохотно согласился Джимми.
- Гм-м, - произнес мистер Мбеле. - Миа, а что, если в твоих словах
истины нет? Что, если твои слова причиняют боль другому человеку? Что,
если ты просто возвеличиваешь себя, унижая других?
Я промолчала.
- Ты согласна, что это было бы не лучшей политикой?
- Надо полагать.
- Так вот, запомни, - сказал мистер Мбеле. - Заявлять, что колонисты
воняют, - просто самооправдательный миф, изобретенный для того, чтобы дать
нам возможность чувствовать моральное превосходство и свою абсолютную
правоту. Коей нет. Твое заявление помешает мне теперь выслушать
действительно веские аргументы, которые ты могла бы привести. И это не
принесет тебе пользы.
Джимми следил за нашим спором.
- Понятно, - сказал он. - Я могу не любить людей, но зачем же их
оскорблять?.. Я не обязан оправдывать свою неприязнь к ним, но обязан
оправдывать свою сварливость. Так?
- Это немного упрощенно, - заметил мистер Мбеле.
На мгновение я сорвалась с крючка, и поскольку меня осенила одна
мысль, я тут же ее выложила:
- А как быть с людьми, которых тебе следовало бы любить, но ты их не
любишь и, наоборот, с людьми, которых ты любишь, хотя их вовсе не за что
любить?
- Не понял, - сказал Джимми.
- Ну, например, мы с тобой во всем согласны, и я тебя уважаю, и ты
мне никогда не делал гадостей и не злословил за моей спиной без причин - и
все же я тебя не выношу. Или, скажем, есть некто, полная противоположность
- натуральная сволочь, крыса, человек, который любую подлость сделает,
если увидит в этом свою выгоду, - но все равно он мне нравится. Можно ли
отделять приязнь от поступков человека?
Мистер Мбеле улыбнулся, словно его забавляло направление, в котором
шел разговор.
- А ты сама их разделяешь?
- Думаю, да, - ответила я.
- Джимми?
Джимми с минуту помолчал, размышляя, но я уже знала его ответ, ибо
только что нашла его сама. Все разделяют. Иначе не было бы в мире
очаровательных, принимаемых обществом негодяев.
- Да, наверное, - ответил Джимми.
Я указала им на ошибку:
- По-моему, вопрос был - нужно ли их разделять?
- Есть ли здесь какая-то разница? - спросил мистер Мбеле.
- Вы имеете в виду, что с этим все равно ничего не поделаешь?
- Нет, - пояснил мистер Мбеле. - Речь о том, влияют ли твои чувства
на твои суждения о людях...
- Алисия Макриди?! - догадался Джимми. - Говорят, ее все любят и
жалеют. Повлияет ли это на решение Ассамблеи?
Алисия Макриди была женщиной, носившей незаконного ребенка. Совет
долго решал, что предпринять в этом случае, но Макриди явно рассчитывала
на более снисходительное к себе отношение, если дело будет рассматривать
не Совет, а Корабельная Ассамблея. Совет на это согласился, он должен был
так поступать в особо трудных и важных делах.
Корабельная Ассамблея - общее собрание всего взрослого населения
Корабля, которое собирается в амфитеатре на Втором Уровне. Там проходит
общее голосование. Поскольку Макриди была известной особой - хотя я о ней
даже не слышала до всего этого дела, - она хотела встретиться лицом к лицу
с Ассамблеей, надеясь, что там с ее популярностью посчитаются больше, чем
посчитались бы в Совете.
- Хороший пример, - согласился мистер Мбеле. - Я не знаю, чем это
кончится. И раз вы не можете пока присутствовать на Ассамблее, я бы
посоветовал вам следить за происходящим по видео. Тогда мы сможем в
следующий раз обсудить ее решение. Но это лишь часть гораздо более
серьезной проблемы: что является основой человеческого поведения? То есть
этики. Это то, с чем ординологу, - кивок в сторону Джимми, - или
синтезатору, - кивок мне, - следует основательно познакомиться. Для начала
я вам дам названия книг. Уделите им время, а когда решите, что готовы
поговорить, дайте мне знать.
Мистер Мбеле подошел к книжной полке и стал называть нам книги и
авторов - эпикурейцев, утилитаристов, стоиков, философов силы и прочих, не
считая гуманистов нескольких направлений и всевозможных религиозных
этических систем. Если бы я знала, что все это станет результатом
одного-единственного моего необдуманного замечания, я никогда не раскрыла
бы рта. Может быть, в том и заключался урок, но если даже так, я все равно
его не усвоила. Я по-прежнему склонна открывать рот, где не надо, и
втравливать себя в неприятности.

Первого июня, в среду, я отправилась к доктору Джерему. Сколько я
себя помню, раз или два в году я посещала его кабинет обязательно.
Он был среднего роста, склонный к полноте, и, как и большинство
докторов, носил бороду. Борода была черная. Однажды, еще совсем маленькой,
я спросила у доктора Джерема - зачем он носит бороду, и он ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84