«Осторожнее, черт подери! Ты меня обожжешь!»
– Так тебе и надо, – сказала Росио, – нечего курить в машине… Ладно, пойду займусь своими делами. А ты, Мануэль, не вешай носа… Скоро этот недоумок губернатор слетит со своего поста и мы справим по нему тризну века.
– Иди, иди. С каждым днем у тебя все меньше юмора и все больше тела.
– Что касается юмора, возможно, но тела…
– Как жаль, Мануэль, что с годами мы так сдаем.
Плиний посмотрел на Росио.
– Да, вы правы, бедняжка сильно располнела.
– Годы берут свое, Мануэль.
– А ведь мы знали ее стройной красавицей… Юмора у нее и сейчас хоть отбавляй.
– К тому же она всегда относилась к нам не хуже, чем к собственным родителям.
Они обменялись взглядами и, закурив сигареты, принялись окуривать друг друга, так как стояли лицом к лицу, облокотившись на узкий столик.
В эту минуту в кондитерскую вошел инспектор Мансилья и оглядел помещение. Вид у него был весьма озабоченный.
– А вот и наш друг Мансилья, Мануэль.
– Явился с утра пораньше.
– С тех пор как им стали платить надбавку к жалованью, они из кожи лезут вон, проявляя свое рвение.
– Что это вы так рано, Мансилья?
– Мне ничего другого не оставалось. Дело приобретает общенациональный характер. Из Мадрида сообщили, что сегодня во всех утренних газетах и по радио объявлено о похищении дона Антонио.
– Похищении?
– Скорее всего его похитили… Он ведь из правых.
– И на него заявила свои права ГРАПО?
– Не исключено, дон Лотарио.
– Лучше бы нас не видели здесь вместе, Мансилья.
– Какая разница, Мануэль! В одной из газет уже было официально заявлено, что вы занимаетесь расследованием вместе с нами, как «крупный специалист в в этой области и превосходный знаток жителей Томельосо».
– Неужели? Вот как они заговорили! Кстати, кто-нибудь уже приходил к вам в аюнтамиенто из тех, кто видел дона Антонино в тот вечер?
– Пока всего двое или трое, но они не сообщили ничего нового. Надеюсь, сегодня число свидетелей приумножится. Я попросил Малесу записывать самым тщательным образом все показания. Может, нам удастся потом что-нибудь почерпнуть из них.
– Поскольку сегодня утром я не намерен покидать своего кабинета, я ему помогу.
– Было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы помогли капралу.
Мансилья настоял на том, что расплатится за всех, и они втроем направились к выходу.
– Привет сеньору Мануэлю и всей честной компании! – крикнула им вдогонку кондитерша.
Дону Лотарио нужно было идти к себе в ветеринарную лечебницу. Прощаясь на площади с инспектором и комиссаром, он знаком дал понять Мануэлю, что позвонит нотариусу по телефону.
Едва Мансилья и Плиний переступили порог кабинета, как явился Малеса с показаниями очевидцев. Плиний просмотрел записи: доктора видели либо в казино, либо прогуливающимся с нотариусом по площади, либо выходящим из дома больного, у которого он был с визитом.
Плиний передал записи инспектору, и Мансилья прочел их без особой охоты.
Зазвонил телефон, Мануэль снял трубку, минуту послушал и передал ее Мансилье.
– Это Блас, привратник. Кажется, из Памплоны приехала сестра дона Антонио.
Мансилья взял трубку и, тоже послушав мгновение, прервал разговор:
– Хорошо, сейчас буду… Вы пойдете со мной, Мануэль?
– Нет, вам лучше пойти одному. Потом расскажете мне обо всем. Впрочем, не думаю, чтобы бедняжка что-нибудь прояснила.
Плиний принялся расхаживать по кабинету, как делал всегда, когда оставался один и погружался в раздумье. Изредка он смотрел в окно, и люди казались ему отсюда выше ростом, чем из окон кондитерской. К стеклам балконных дверей прижимались бледные, печальные лица, устремленные к хмурому небу.
Снова зазвонил телефон.
– Мануэль, это я, Лотарио. Нотариус ждет нас у себя к часу дня выпить по рюмочке. Поскольку я тут совсем рядом, то буду тебя ждать у его дома, если ты не возражаешь.
– Договорились.
– Есть какие-нибудь новости?
– Приехала сестра дона Антонио.
– Ты ее видел?
– Нет, к ней пошел Мансилья. Но вряд ли она сможет нам чем-нибудь помочь.
Ровно в час Мануэль подошел к подъезду частного дома. Дон Лотарио уже был там, и они вдвоем поднялись на лифте. Двери им отворила служанка в белоснежном переднике. Узнав Плиния и дона Лотарио, она улыбнулась с чрезмерной любезностью.
В огромной гостиной, за столом, уставленным всевозможными напитками, сидел нотариус в коротком халате бледных тонов.
Дон Рамон пил виски, Плиний и дон Лотарио по своему обыкновению – пиво.
Прежде Мануэлю доводилось разговаривать с нотариусом всего несколько раз. Почему-то всегда он напоминал ему киноактера. А сейчас своим халатом, своей салонной манерой предлагать напитки, держать рюмку, своими тщательно уложенными волосами – особенно.
«Странно, – подумал Мануэль, – что такой скромный, заурядный человек, как дон Антонио, дружил с этим шикарным сеньором. Каждую ночь они прогуливались по площади. Рядом с представительным доном Рамоном, который выглядит по меньшей мере министром, тщедушный, бледный дон Антонио всегда державший руки в карманах и сигарету во рту, кажется его секретарем».
– Прежде всего, Рамон, мы хотели просить тебя сохранить в тайне наш визит. Ты ведь знаешь нынешнее положение Мануэля?
– Да, я кое-что слышал.
– Нами руководит лишь желание помочь жандармерии Алькасара, – добавил Плиний.
– Не беспокойтесь, все останется сугубо между нами. Так чем могу служить?
– Скорее всего ничем. Но вы были последним, кто видел дона Антонио в ночь его исчезновения… К тому же он ваш лучший друг.
– Да, верно, мы с ним подружились, как только оба приехали в Томельосо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37