Теперь Леонид был совершенно уверен: что-то произошло. Что-то такое, что угрожало разработанной системе «Физлер», нормальной работе группы, лично ему и коллективному делу. И, может быть, даже Проекту в целом. Спрашивать прямо он почему-то боялся.
– Как прошел Конгресс? – полюбопытствовал Крамер, не отрываясь от чашки.
– Довольно спокойно. За исключением того, что много шумели меркуриологи, а в стане пространственников случился крупный раскол. По Юпитеру все прошло удивительно гладко.
– Гладко было на бумаге... Еще кофе?
– Давай. Конгресс благополучно закрыли, и не успели отзвучать фанфары финального торжества, как поступило сообщение из Ю-Центра о самоотставке Маккоубера. В Управлении никто ничего не понял. Послали в Дальний запрос, требуя разъяснении... По-моему, ты злоупотребляешь крепким кофе, Улаф.
– Разве? – Крамер заглянул в пустой кофейник. Отправил его в раздан. Он явно не находил, чем бы занять свои руки. Это означало, что он напился крепкого кофе до судорог. И еще означало, что чем-то очень занята его голова. – Надеюсь, им не пришло на ум заодно потребовать разъяснении и от тебя?
– Нет. К тому времени я успел удрать в Большой сибирский заповедник. Мне уже оформили зеленый литер на любой из ближайших рейсов в сторону Дальнего, и я решил подышать таежным воздухом перед отлетом. Подышать мне не дали. Я застал Комиссию в полном составе. Никогда прежде я не встречал такого представительного скопления бывших Ю-центровцев. Не постеснялись потревожить даже старика Иванова. Когда старик узнал о самоотставке Маккоубера, ему сделалось нехорошо. Это он предложил утвердить отставку, а самого Маккоубера срочно отозвать на Землю. Потом потянулись дни бесконечных совещаний. Проект разобрали по косточкам, обсудили со всех возможных сторон, задним числом одобрили разработку нашей системы, слегка поругали систему «Магистр», предложили еще раз продумать процесс Ю-моделирования с тем, чтобы дать дорогу новым идеям по его конструктивному улучшению. Насилу я оттуда ноги унес...
– Это неважно, – рассеянно заметил Крамер.
– Не понял, – сказал Леонид. – Что неважно?
– Все неважно. Комиссия, «Магистр» и ноги. Хорошо, что ты унес оттуда голову. Твоя голова нам еще пригодится. Мне, ребятам, Проекту. Это просто очень кстати, что ты унес свою голову...
– Бред собачий, – сказал Леонид. – Иди и проспись.
– Если б ты знал, как не хочется мне портить тебе настроение в праздник... – Крамер поморщился. Занятие для рук он нашел, пытаясь завязать ложку узлом. – Ты только не очень волнуйся.
– Выкладывай, – сказал Леонид, отобрал у Крамера ложку и зашвырнул ее в раздан.
– Не вели казнить...
– Выкладывай, – повторил Леонид. Крамер все еще колебался, и Леонид тихо добавил: – Я сейчас так тряхну тебя, ходячий кофейник...
– Не надо, – серьезно сказал Крамер. – Ты сделаешь это после... После того, как узнаешь, что система «Физлер» не работает...
Леонид взялся руками за край стола и медленно стал подниматься. Стол затрещал.
– Ты только не волнуйся, – быстро заговорил Крамер. – Ну что ты, в самом деле!.. Ну временно не работает. Все наладится, ты только не волнуйся!.. – Он суетливо убирал посуду. – Система будет работать. Мы заставим ее работать...
– Давно не работает?
– Кто не работает? Система?
– Да, система.
Крамер опустил руки.
– Давно.
– Почему не сообщил? Я бросил бы все и вернулся.
– Там с тебя сняли бы голову, и ты вернулся бы к нам без головы. А руководителем Проекта был бы назначен кто-нибудь посторонний. С головой или без, но суть даже не в этом. Зачем нам нужен руководитель, который не смыслит в Проекте ни уха, ни рыла?
Леонид сел.
– Стратег, – сказал он. – Ну, допустим, ты прав. Но почему не работают «Физлеры»?
– Не знаю. – Крамер устало провел ладонью по лицу. – То есть, я знаю, почему не работают «Физлеры». Потому что Рой нестабилен, в нем все время идет какая-то странная перегруппировка масс и геометрических объемов. Но я не знаю, почему это происходит и, главное, как. Я пытался выяснить причину странного явления, уловить его закономерность. Я работал, как лошадь, надеясь, что к твоему прибытию успею построить его логическую модель... Ничего я не успел. Совершенно запутался и ничего больше не понимаю. В голове манная каша и ни одной дельной мысли...
– Конечно. Ты утопил свои мысли в кофейной цистерне. Так говоришь, внутри «камбалы» происходит смещение масс и объемов?
– «Камбалы»?.. – Крамер присвистнул. – Да, ведь ты же ничего еще не знаешь...
– Ты уже забыл, по чьей это милости? – Леонид поднялся. – Стратег.
– Виноват, – сказал Крамер. Кивнул на экран. – Можешь ознакомиться. Там схема одной из стадий перегруппировки Роя.
Леонид пошел к экрану знакомиться.
Он бегло оглядел экран и посмотрел на Крамера. Крамер кивнул.
– Не сомневайся, – сказал он и постучал себя пальцем в лоб. – Здесь у меня все в порядке. Что делать, если Рой действительно имеет такую форму? Есть и другие, более интересные, но эта форма самая характерная. Форма номер один.
Леонид пробежал глазами ряды математических выкладок, опять уставился на схему Роя. «Камбалы» больше не существовало. На схеме были три группы сгустков. Группы расположены по правилу трехосной симметрии. В каждой группе по три сгустка...
– На выкладки не обращай внимания, – посоветовал Крамер и тоже поднялся. – Это частные случаи перегруппировок Роя. Общую формулу я не...
– Улаф, – глухо проговорил Леонид. – Трижды три... Сколько это будет?
Крамер подошел ближе.
– Трижды три будет девять, – сказал он и почесал за ухом.
Леонид молча разглядывал схему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34