Джордж ОРУЭЛЛ
СКОТСКИЙ ХУТОР


1
Мистер Джонс с фермы "Усадьба" закрыл на ночь курятник, но он был так
пьян, что забыл заткнуть дыры в стене. Ткнув ногой заднюю дверь, он
проковылял через двор, не в силах выбраться из круга света от фонаря,
пляшущего в его руке, нацедил себе последний стаканчик пива из бочонка на
кухне и отправился в постель, где уже похрапывала миссис Джонс.
Как только в спальне погас свет, на ферме началось беспокойное
движение. Весь день ходили слухи, что старый Майор, призовой боров из
Миддлуайта, прошлой ночью видел странный сон и хотел бы поведать о нем
остальным животным. Все договорились встретиться в большом амбаре, как
только мистер Джонс окончательно скроется из глаз. Старый Майор (так его
всегда звали, хотя имя, под которым его представляли на выставках, звучало
как краса Уиллингдона), пользовался на ферме таким уважением, что все
безоговорочно согласились.
Майор уже ждал, как обычно, уютно расположившись на своей соломенной
подстилке на возвышении в конце амбара, под фонарем, подвешенным к балке.
Ему было уже двенадцать лет, и в последнее время он раздавался скорее в
ширину, но тем не менее продолжал оставаться все тем же благородным
боровом, в глазах которого светилась мудрость и доброжелательность,
несмотря на устрашающие клыки. Пока все животные собрались и устроились
каждый по своему вкусу, прошло довольно много времени. Первыми пришли три
пса - Блюбелл, Джесси и Пинчер, а за ними свиньи, которые сразу же
расположились на соломе перед возвышением. Куры разместились на
подоконниках, голуби, толкаясь, расселись на стропилах, а овцы и коровы
прилегли сразу же за свиньями и принялись за свою жвачку. Вместе пришли
упряжные лошади Боксер и Кловер. Они двигались медленно и осторожно,
стараясь, чтобы их широкие волосатые копыта занимали как можно меньше
места. Кловер была рослая кобыла средних лет, окончательно расплывшаяся
после рождения четвертого жеребца. Внешность Боксера вызывала невольное
уважение - высотой в холке более 6 футов, он был так силен, как две
обыкновенные лошади вместе взятые. Белая полоса, пересекавшая его
физиономию, придавала ему довольно глупый вид, да он и в самом деле не
блистал интеллектом, но пользовался всеобщим расположением за ровный
характер и удивительное трудолюбие. После лошадей явилась Мюриель, белая
коза и осел Бенджамин. На ферме он жил дольше всех и отличался
препротивным характером. Говорил он редко, но и в этих случаях обычно
изрекал какое-нибудь циничное замечание - например, он как-то обмолвился,
что господь бог наделил его хвостом, чтобы отмахиваться от оводов, но он
предпочел бы обходиться и без оводов и без хвоста. Единственный среди всех
животных, на ферме он никогда не смеялся. На вопрос о причинах такой
мрачности он отвечал, что не видит поводов для смеха. Тем не менее, он был
привязан к Боксеру; как правило, они проводили воскресные дни бок о бок в
небольшом загончике рядом с садом, пощипывая травку.
Едва только Боксер и Кловер прилегли, как в амбар ворвался выводок
утят, потерявших мать; взволнованно крякая, они стали метаться из стороны
в сторону в поисках безопасного места, где бы их никто ненароком не
придавил. Обнаружив, что вытянутые передние ноги Кловер представляют собой
нечто вроде защитной стенки, утята попрыгали в это убежище и сразу же
погрузились в сон. Наконец в амбар, хрустя куском сахара, кокетливо вошла
Молли, глупая, но красивая белая кобылка, которая таскала двуколку мистера
Джонса. Она заняла место в первых рядах и сразу же начала игриво
помахивать белой гривой в надежде привлечь внимание к вплетенным в нее
красным ленточкам. И последней явилась кошка, которая, как обычно,
огляделась в поисках самого теплого местечка и наконец скользнула между
Боксером и Кловером; здесь она беспрестанно возилась и мурлыкала во время
речи Майора, не услышав из нее ни единого слова.
Кроме Мозуса, ручного ворона, который дремал на шесте около задней
двери, теперь все животные были в сборе. Предложив всем устраиваться
поудобнее и дождавшись тишины, Майор прочистил горло и начал:
- Товарищи, все вы уже слышали, что прошлой ночью мне привиделся
странный сон. Но к нему я вернусь позже. Первым делом я должен вам сказать
вот о чем. Не думаю, что я проведу с вами еще много месяцев, и чувствую,
что перед смертью я должен поделиться с вами приобретенной мудростью. Я
прожил долгую жизнь, у меня было достаточно времени для размышлений, когда
я лежал один в своем загоне и, думаю, могу утверждать, что понимаю смысл
жизни лучше, чем кто-либо из моих современников. Вот об этом я и хотел бы
вам поведать.
Итак, друзья, в чем смысл нашего с вами бытия? Давайте посмотрим
правде в лицо: краткие дни нашей жизни проходят в унижении и тяжком труде.
С той минуты, как мы появляемся на свет, нам дают есть ровно столько,
чтобы в нас не угасла жизнь, и те, кто обладает достаточной силой,
вынуждены работать до последнего вздоха; и, как обычно, когда мы
становимся никому не нужны, нас с чудовищной жестокостью отправляют на
бойню. Ни одно животное в Англии после того, как ему минет год, не знает,
что такое счастье или хотя бы заслуженный отдых. Ни одно животное в Англии
не знает, что такое свобода. Жизнь наша - нищета и рабство. Такова истина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31