.. А посему таить от
киммерийца я ничего не собираюсь и, дабы скоротать путь
наш, рассказывают и о щите Агибалла, и о "лучезарных
зернах", кои столь большой популярностью среди интриганов
пользуются, о своем проклятии, наложенном невесть кем и
невесть за что...
Он слушает и вдруг говорит то, о чем я не раз думал:
- Значит, ты избранник богов. А почему не богат?
Варвар - он варвар и есть. Умеет не в бровь, а в глаз
врезать.
- А потому и не богат, - отвечаю, - что таким, как я,
выродкам, место только на костре у Толстой Башни. Каштаны
из огня многие чужими руками таскать горазды. А когда
каштаны зубы портят - руки те отрубают.
Тут юноша мой задумывается и долго шагает молча.
- Я видел драгоценные камни возле скелетов, - бурчит он
наконец, - почему бы тебе не носить их из пропасти? Ты мог
бы сбывать самоцветы в Бельверусе или еще где...
Конечно. Я много чего мог бы. Если бы не щит Агибалла.
Сила, довлеющая над Провалом, сила древнего небожителя,
охраняющего свои сокровища.
О том и говорю варвару. Еще я говорю ему (тайн на дне
пропасти нет), что никто не может поднять наверх несметные
сокровища, разбросанные по донным лесам и травам, подобно
росе после теплой ночи. Останки тех, кто пытались, среди
колючек белеют. И еще, говорю я ему, многие смотрят, но не
видят. Я тоже слепцом сюда пришел, не в том, конечно
смысле, что бельма у меня на глазах были, а смотрел, но не
видел.
- И что же ты такое узрел, белобрысый, чего я
рассмотреть не могу? - интересуется варвар с ухмылкой.
Пусть себе ухмыляется. Хорошо смеется, кто смеется
последним. А я надеюсь еще поскалить зубы за верхней
кромкой Провала.
- Да ничего особенного, - спокойно отвечаю ему, - вижу
я примерно то же самое, что и ты. Деревья, травы
гигантские, камешки разноцветные вперемешку с костями.
Только вот камешки те мне несколько по-иному
представляются: темно-синие, к примеру, - тоска
смертельная, желто-коричневые - тревога, что душу, словно
дикий зверь гложет, красные - просто ужас...
- Что же в них такого страшного?
- Чтоб тебе понятней стало, расскажу одну историю.
Жил-поживал князь бритунский по имени Увлехт. Ты, должно
быть, знаешь, что король наш слаб, власти почти не имеет, и
вассалы только и делают вид, что ему подчиняются, а живут
обособленно, и всякий в своих землях царь, бог и судья
поданным. Так вот, Увлехт этот тоже себя властителем
знатным мнил. И прознал он как-то, что бродит по его
вотчине некий выродок белобрысый, именуемый Ходоком или
Альбиносом. И не только бродит, но и спускается в Провал,
на дне которого лежит щит Агибалла и куда иным смертным
путь заказан. Не ради праздного любопытства спускается, а
корысть имея. И таскает сей Альбинос со дна пропасти разные
диковинки...
- Ты же врал, что никто не может сокровища наверх
поднять! - перебил меня киммериец, очень довольный, что
во лжи уличил.
- Ну, это как поднимать, - говорю. - Те, кто здесь
вечный покой нашли, мешками драгоценности с собой тащили,
да надорвались. Я же смекнул вовремя, что камни надо
поштучно выносить, потому и жив все еще. Так вот, князь
Увлехт послал гонцов, которые меня разыскали и в замок к
нему привели. Не совсем добровольно, конечно, но и без
особого моего сопротивления: знал я, что один камешек
получив, князь и другие захочет. Так и оказалось. Увлехт
купил синий самоцвет и потребовал, чтобы я принес ему
желтый, а потом красный...
Очень он гордился, что имеет камни со дна Провала.
Вставил их в перстни и перед другими нобилями при каждом
случае хвастал. Довольный по округе ездил, аж светился. А
потом стало твориться с ним неладное. Заговариваться князь
начал, на людей кидаться. Раз в лесу возле своего замка
наехал на трех лесорубов, что по его же приказу деревья для
какой-то постройки валили, решил, что это воры, и зарубил
несчастных. Ладно бы только вилланы от его руки страдали,
так и на людей благородных ополчился: чуть что, меч из
ножен долой - и пошла потеха. Многих на Серые Равнины
отправил, ни мольбы, ни посулы выкупов богатых не трогали
его сердце.
Была у князя жена, молодая красавица Астель. И нашли
раз бедняжку в колодце, что во дворе замка. Как она туда
попала - Митра Всеблагой лишь знает, тем более что княжна,
конечно, ведра в дом сама не таскала.
Увлехт совсем умом тронулся: построил челядь и стражу
свою у крепостной стены и ну вдоль строя с арбалетом
бегать. Каждому пятому лично болт в горло всаживал. Не
выдержала тогда дружина, повязала князя. Три седьмицы он в
горячке пролежал, а когда очухался, повинился перед людьми.
Не прошло и трех дней - призвал меня и велел красный камень
ему принести.
- И ты, конечно, принес, - понимающе кивнул северянин.
- Принес. Заказчик платит, купец товар доставляет.
- И что сталось с твоим заказчиком?
- Ввязался в один глупый спор, закладчика своего до
смерти довел и сам от руки слуг оного мучительной кончиной
скончался... Но камешки разноцветные - это, конечно,
семечки. Есть в Провале кое-что интересней. "Лучезарные
зерна" прозываются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13