Цветистость слога была нынче в моде. Заразная, однако, штука... Я с
сожалением отмечал, что даже в Беседах коротким и ясным выпадам или ударам
без замаха предпочитались длинные "фразы" с множеством уверток и
двусмысленностей. Увы, столичные нравы оставляли желать лучшего...
Не прошло и полторы стражи, как эсток вернулся и доложил,
одобрительно похлопывая взмокшего Придатка эфесом по бедру, что в Кабире
ничего не говорят. То есть не то чтобы совсем ничего, и не то чтобы все
Блистающие столицы спрятали клинок болтливости в ножны осторожности - я
мысленно проклял Трехзубого Кра с его манерой изъясняться - и так далее, и
тому подобное, и еще много слов было произнесено эстоком в том же духе.
Когда я наконец понял причину многоречивости обычно молчаливого
Заррахида, то еле сумел не расхохотаться.
Клянусь грохочущей наковальней Нюринги, он пытался меня развеселить!
Видимо, после визита Шешеза и бессонной ночи я выглядел не лучшим образом,
вот верный Заррахид и старался вернуть расстроенному Единорогу былой
блеск.
Ну что ж, если так - то эсток преуспел в этом. Правда, ненадолго,
потому что мое взыгравшее было настроение быстро вернулось к прежнему
унылому состоянию, едва я задумался по поводу всеобщего онемения
Блистающих. Слог слогом, а врать мне Заррахид не станет.
Кабир молчит за три дня до турнира?! Скорее дерево перестанет гореть
в огне, а вода - вызывать ржавчину! И все же...
Неужели призраки мэйланьских легенд достанут меня и в Кабире? Я не
знаю тебя, выщербленный Кривой Килич с навсегда испорченным Придатком, но
если в маленькой Хаффе объявились Тусклые, то многие разделят твою участь.
Тебя это утешает, Килич? Меня - нет.
- Все готово к выезду, Высший! - доложил Заррахид, только что
выслушавший слугу из Малых.
Ах да, я ведь собирался в город...
...А во дворе у внутренних ворот уже били копытами по крупному
булыжнику две лошади, заблаговременно приведенные из конюшен, и
Блистающий-привратник - Южный трезубец Цзи по прозвищу Третий Ус Дракона -
презрительно поглядывал на суетившихся конюхов-Придатков.
Привратника мне в свое время порекомендовал Заррахид, и с тех пор
Третий Ус бессменно стоял на страже у входа в кабирский дом Единорога.
Бессменно - потому что трезубец имел сразу двух Придатков, и пока один из
них ел или спал, второй был готов к несению службы.
Было в этом что-то неприличное, но я доверял выбору Заррахида, да и
Третий Ус Дракона никогда не участвовал ни в Беседах, ни в турнирах - так
что повода к сплетням не давал. А однажды мне случайно довелось увидеть,
как он танцует глубокой ночью в пустом дворе, перебрасывая звенящую луну
через свои волнообразные лезвия - и я перестал задумываться над
странностями своего привратника.
И полюбил выглядывать в окно, когда наступает полнолуние.
Обо всем этом я думал, пока Придаток Чэн выходил во двор и садился на
лошадь, откидывая левую полу верхнего халата-кабы зеленого шелка - чтобы
ткань не заслоняла мне обзор и не мешала во время поездки общаться с
Заррахидом. Сам сопровождающий меня эсток обычно располагался на правом
боку своего Придатка, одинаково владевшего обеими руками, так что при
конном выезде в город мы оказывались почти вплотную - что, конечно, очень
удобно для личных разговоров в городской толчее.
И не обязательно верхом.
- Открыть ворота перед Высшим Мэйланя Дан Гьеном! - коротко и властно
прозвенел эсток Заррахид, строго соблюдая все положенные интонации и
ритуальную дистанцию между нами - ровно полторы длины моего клинка.
Понятное дело, ворота открыли бы и так, без особого приказа, но традиции
есть традиции, и не мне менять установленное предками.
А если уж менять, то начинать надо не с церемонии выезда в город.
Придаток Чэн привстал в седле, устраиваясь поудобнее и слегка задев
каблуками конские бока, отчего нервное животное заплясало под нами, прядая
ушами и норовя подняться на дыбы. Я звонко шлепнул лошадь по крупу,
Придаток Чэн туго натянул поводья - и спустя мгновение мы двинулись
вперед, мимо молодцевато вытянувшегося Цзи Третьего Уса.
Я не разбираюсь в лошадях, и мне не стыдно в этом признаваться.
Некоторые кабирские Блистающие открыто предпочитают конные Беседы, и от
них только и слышишь о седлах, правильной посадке Придатков и о
преимуществах рубящего удара на всем скаку. Нет уж, увольте... Дан Гьены,
конечно, признавали лошадей, но лишь как удобное средство передвижения, а
вести Беседы мы любили по старинке - не на подпрыгивающей спине глупого
животного, а имея под ногами Придатка надежную и привычную землю.
Мэйланьские Дан Гьены Беседуют в пешем виде, и поэтому мы всегда
отдавали должное молниеносному выпаду, равнодушно относясь к рубке. Разве
что в крайнем случае...
Впрочем, я не сомневался, что в столичных конюшнях Мэйланьского
Единорога жуют свой овес не самые плохие кони не самых плохих пород.
Наверняка Заррахид постарался... вон, едет позади, как влитой, словно
родился в седле!
Интересно, а где на самом деле родился мой потрясающий дворецкий, мой
строгий и молчаливый эсток Заррахид?
- Куда направимся, Высший? - деликатно осведомился Заррахид,
поравнявшись со мной.
За пределами дома, да еще и наедине, эсток немного ослаблял стальные
обручи приличий, сковывавшие его обычное поведение. Вдобавок, похоже,
что-то волновало Заррахида после утреннего выезда в только-только
просыпающийся Кабир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27