Генри Лайон ОЛДИ
ДОРОГА

Не мы идем по Пути,
но Путь проходит через нас.

Благими намерениями
вымощена дорога в ад.

Эх, дороги...


КНИГА ПЕРВАЯ
ПРАВО НА СМЕРТЬ

Ведь некоторые не знают, что нам
суждено здесь погибнуть. У тех же, кто
знает это, сразу прекращаются ссоры.
Дхаммапада

Жди меня. Я не вернусь.
Н. Гумилев

ГЛАВА ПЕРВАЯ
о любопытном Пустотнике, проблемах и бедственном положении
бесов, а также о том, стоит ли просто от дурного настроения
ввязываться в случайные авантюры; с приложениями и заметками на
полях.
1
Часть людей обольщается жизнью земной,
Часть - в мечтах обращается к жизни иной.
Смерть - стена. И при жизни никто не узнает
Высшей истины, скрытой за этой стеной.
Гиясаддин Абу-л-Фатх Хайям ан-Нишапури
2
Желтый песок арены, казалось, обжигал глаза. Я поморгал
воспаленными веками и медленно двинулся по дуге западных трибун,
стараясь оставлять центр строго по левую руку. Я был левшой.
Некоторых зрителей это почему-то возбуждало.
В центре арены бесновался бес. (Хороший, однако, каламбур... не
забыть бы... Аристократы ценят меткое словцо, и похоже, сегодня
вечером я выпью за чужой счет...) Бес протяжно выл на высокой,
режущей слух ноте, взбрыкивал окованными сталью копытами и без
устали колотил себя в оголенную волосатую грудь. Он уже разодрал
себе всю шкуру в кровь шипами боевых браслетов, и их гравировка
покрылась тусклым, запекшимся пурпуром. От когтей, равно как и
от хвоста, отказались еще в Старой Эре, потому что их крепления
вечно ломались, когти слетали с пальцев, а хвост больше путался
в собственных ногах, чем подсекал чужие. После какой-то умник
придумал шипастые запястья, и тогда же ввели узкий плетеный бич
с кисточкой на конце - для сохранения традиций. Новинки
прижились, бич так и прозвали - "хвостом" - но
многие бесы все же предпочитали нетрадиционное оружие. Я,
например, предпочитал, и ланисты нашей школы слова поперек не
говорили... А хоть бы и говорили... Я махнул рукой в адрес
впавшего в амок беса, и солнце на миг полыхнуло по широкой
поверхности моей парной "бабочки". Трибуны загудели от
восторга, я незаметно поморщился и сделал еще шаг. Второй тесак
болтался на поясе, и мне было лень его доставать. И так
сойдет...
Скука. Скука захлестывала меня серым липким потоком, она
обволакивала мое сознание, заставляя думать о чем угодно, кроме
происходящего вокруг - и я ощущал ее почти физически, вечную
вязкую скуку, свою и тщательно притворяющегося беса. Я шел по
кругу, он ярился в центре, но зрители, к счастью, не видели
наших глаз. Ну что ж, на то мы и бесы...
Я подмигнул ему - давай, брат, уважим соль земли, сливки
общества, и кто там еще соизволил зайти сегодня в цирк из
свободных граждан... Давай, брат, пора - и он понял меня, он
легко кувыркнулся мне в ноги, стараясь дотянуться, достать рогом
колено. Я сделал шаг назад, подкова копыта ударила у самой щеки,
и пришлось слегка пнуть беса ногой в живот, держа клинок на
отлете. Рано еще для кровушки... жарко...
Он упал и, не вставая, махнул "хвостом". Я увернулся и
снова пошел по кругу.
Выкладываться не хотелось. Для кого? Игры Равноденствия еще не
скоро, к нам забредали лишь ремесленники со своими толстыми
сопливыми семействами, бездельники с окраин, да унылые сынки
членов городского патроната. Все это были солидные, полновесные
граждане, у всех у них было Право, и плевать я на них хотел.
Я облизал пересохшие губы и сплюнул на бордюр манежа. Плевок
чуть ли не задымился. Бес проследил его пологую траекторию и
твердо взглянул мне в лицо.
"Хватит,- одними губами неслышно выдохнул бес.-
Кончай..."
Я кивнул и двинулся на сближение. Трибуны требовали своего,
положенного, и надо было дать им требуемое. И я дал. Этому трюку
лет сто назад меня обучил один из ланист, и исполнял я его с тех
пор раза два-три, но всегда с неизменным успехом. Вот и сейчас,
когда "хвост" обвил мое туловище, я прижал его кисточку
локтем и прыгнул к бесу, одновременно вращаясь, подобно волчку.
Бич дважды обмотался вокруг меня, бес не успел вовремя выпустить
рукоять, и резким косым взмахом я перерубил ему руку чуть выше
полосы браслета. Кисть упала на песок, бес пошатнулся, и
моя "бабочка" легко вошла ему в правый бок -
ведь я левша, когда сильно хочу этого. Ах да, я уже
говорил...
Кровь толчком выплеснулась наружу, забрызгав мне тунику -
совсем новую, надо заметить, тунику, вчера только стиранную
- хрустнули ребра, и бес стал оседать на арену. Трибуны за
спиной взорвались, и в их привычном реве внезапно пробился
нелепый истерический визг:
- Право! Право!..
Я обернулся. По ступенькам бокового прохода неуклюже бежал лысый
коротышка в засаленном хитоне с кожаными вставками, неумело
крутя над плешью огромной ржавой алебардой. За плечом у меня
хрипел бес, публика сходила с ума от счастья, а я все не мог
оторваться от сопящего бегуна, и проклинал сегодняшнее
невезение, сподобившее в межсезонье нарваться на Реализующего
Право.
Реализующий вылетел на арену, не удержался на ногах и грохнулся
у кромки закрытых лож. Потом вскочил, послюнил разбитое колено
- неуместный, домашний жест вызвал глумливое хихиканье
галерки - подхватил выпавшее оружие и кинулся ко мне. Я
подождал, пока он соизволит замахнуться, и несильно ткнул его
носком в пах, чуть повыше края грубого хитона. Реализующий
зашипел и ухватился за пострадавшее место, чуть не выколов себе
глаз концом алебарды. Не так он себе все это представлял, совсем
не так, и соседи не то рассказывали, а я не хотел его
разубеждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10