Потом,
прежде чем Саймон смог остановить ее, спустилась с карниза. Саймон
последовал за ней, ожидая нападения. Но вокруг виднелись лишь
неподвижные тела.
Тепло огня донеслось до них. Хорошо! Спутница Саймона протянула
обе руки к огню. Трегарт пробирался между обожженными телами
собак. Он направился к мертвой лошади, собираясь использовать оружие
всадника. И тут увидел, что пальцы всадника движутся.
Охотник был смертельно ранен, и Саймон не испытывал к нему
сочувствия после этой жестокой охоты на болотах. Но он не мог и
оставить беспомощного человека в ловушке. Налегая изо всех сил, он
приподнял мертвую лошадь и вытянул изувеченное тело. И принялся
при свете пожара рассматривать раненого.
И искаженных, залитых кровью чертах лица не было ни признака жизни,
но разбитая грудь с трудом поднималась и опускалась. Время от времени
слышался стон. Саймон не смог бы назвать расу всадника. Коротко
остриженные волосы, очень красивые, почти серебристо-белые. Нос
крючком между широкими скулами - странное сочетание. Саймон
предположил, раненый молод, хотя в этом бледном лице мало что
осталось от несформировавшегося юноши.
Через плечо у него по-прежнему висел рог. Богато украшенная одежда,
усаженная жемчугом брошь на груди свидетельствовали о том, что это не
простой солдат. Саймон, не способный помочь ему, обратил внимание
на широкий пояс всадника и оружие.
Нож он засунул себе за пояс. Странный самострел извлек из кобуры и
внимательно осмотрел. У оружия был ствол и приспособление, которое
могло служить только курком. Но ручка оружия непривычна, целиться
трудно. Саймон сунул самострел за пазуху.
Он отцеплял следующий предмет - узкий цилиндр, когда из-за его спины
протянулась белая рука и взяла цилиндр.
При этом прикосновении раненый шевельнулся. Он открыл глаза. И в
его затуманенных смертью глазах появилось такое выражение, что
Саймон отшатнулся.
Он встречался с опасными людьми, желавшими его смерти, и справлялся
с ними. Он стоял лицом к лицу с людьми, ненавидевшими его, и сам
ненавидел их. Но никогда он не видел такого выражения, которое
застыло в блестящих зеленоватых глазах охотника.
Но тут же Саймон понял, что эти глаза обращены не к нему. Раненый
смотрел на женщину, которая стояла, слегка согнувшись, оберегая
раненую ногу,поворачивая в руках жезл, который сняла с пояса
охотника. Саймон ожидал увидеть в ее лице объяснение того горящего
разъедающего гнева, с которым на нее смотрел раненый.
Она спокойно, без следа эмоций, смотрела на охотника. Его губы
изогнулись. С мучительным усилием он приподнял голову и плюнул на
нее. Затем голова его ударилась о дорогу, и он затих, как будто
последнее выражение отвращения отняло у него всю энергию. В свете
угасающего огня лицо его расслабилось, рот приоткрылся. Саймону не
нужно было прислушиваться к стуку сердца: он знал, что охотник мертв.
- Ализон, - женщина тщательно выговорила это слово, переводя взгляд
от Саймона на мертвеца. Наклонившись, она указала на эмблему на
груди всадника и повторила: - Ализон.
- Ализон, - сказал и Саймон, вставая. У него больше не было желания
осматривать вещи мертвого.
Женщина повернулась лицом к отверстию в стене, через которое уходила
к реке дорога.
- Эсткарп... - снова тщательное выговаривание. Пальцем она указывала
на речную долину. - Эсткарп, - повторила она, указывая на себя.
И как будто в ответ на ее слова, из-за стены послышался резкий трубный
звук. Не вызывающий зов рог, а скорее свист, какой издает сквозь зубы
человек, ожидая действия. Женщина в ответ прокричала несколько слов,
ветер подхватил их, они эхом отдались от скальной стены.
Саймон услышал топот копыт, лязг металла о металл. Но поскольку
спутница с радостным ожиданием смотрела на проход, он решил ждать,
не прибегая к действиям. Лишь рука его сомкнулась на автоматическом
пистолете в кармане. Он направил ствол оружия на щель в стене.
Они появлялись по одному, зти всадники. Двое, держа оружие наготове,
протиснулись в проход. Увидев женщину, они радостно вскрикнули; это
явно были друзья. Четвертый всадник поехал прямо к ожидавшим
Саймону и женщине. У него была высокая мощная лошадь, выбранная
как будто для того, чтобы нести большую тяжесть. Но всадник был
настолько мал ростом, что пока он не спешился, Саймон принимал его
за мальчика.
В свете огня тело всадника блестело, искры вспыхивали на шлеме, поясе,
горле, запястьях. Хоть он был и мал ростом, плечи у него необыкновенно
широкие, а руки и грудь могли принадлежать человеку втрое большего
размера. Одежда напоминала кольчугу, но облегала тело так плотно,
будто была сделана из ткани. Шлем увенчивался изображением птицы с
распростертыми крыльями. А может, это была настоящая птица, каким-
то образом замершая в неестественной неподвижности? Глаза на
поднятой голове, казалось, следили за Саймоном с молчаливой яростью.
Гладкая металлическая шапка, на которой сидела птица, оканчивалась
чем-то вроде кольчужного шарфа, обернутого вокруг горла всадника.
Идя вперед, всадник нетерпеливо потянул за этот шарф, открывая лицо.
И Саймон увидел, что не так уж он ошибся в своей первоночальной
оценке. Воин в шлеме с ястребом был молод.
Молод, да, но и силен. Внимание его разделилось между женщиной и
Саймоном, он задал ей вопрос, враждебно осматривая Трегарта. Она
ответила потоком слов, рука ее начертила в воздухе какой-то знак между
Саймоном и воином. Увидев это, воин коснулся шлема жестом, который
мог быть только приветствием чужеземцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54