- Карстен трижды протрубил в рог всем представителям старой расы, и
они бегут, спасая жизнь. Но есть кое-что еще. Саймон, покажи ему
поддельного сокола.
Саймону не хотелось этого делать. Лучше бы раньше самому как следует
осмотреть ее. Горец осмотрел разбитую птицу, погладил крылья,
дотронулся до открытого глаза, оттянул кожу, чтобы взглянуть на
металлические детали.
- Он летал? - спросил он наконец, как будто не мог поверить
собственным глазам.
-Летал, как ваши птицы, и следил за нами, совсем как ваши вестники и
посланцы.
Фалтьер ласково провел пальцем по голове собственного сокола, как бы
желая увериться, что это живое существо, а не подделка.
-Действительно, большое зло. Вы должны сами говорить с Повелителем
Крыльев! - Очевидно, он разрывался между древним обычаем своего
народа и необходимостью немедленных действий.Если бы не эта
женщина... леди, - с усилием поправил он себя, - но она не может входить
в Орлиное Гнездо.
Заговорила волшебница. "Я останусь с Брайантом, а вы поезжайте в
Орлиное Гнездо, капитан. Но говорю вам, птичий человек: близок день,
когда нам придется отбросить многие обычаи, как в Эсткарпе, так и в
горах. Лучше жить и сражаться, чем быть связанными цепями
предрассудков и умереть! Над нашими землями нависла небывалая
угроза. И все люди доброй воли должны быть заодно.
Фалтьер не смотрел на нее и не ответил, но отдал салют с видом
большой уступки. Затем его сокол с криками взлетел в воздух, а Фалтьер
заговорил, обращаясь к Корису:
- Лагерь будет устроен в безопасном месте. Поехали!

IV. ГОРМ
1. ПРОРЫВ ГРАНИЦЫ
Столб дыма вздымался в воздух, время от времени разрываемый
вспышками более горючих материалов. Саймон поднялся в стременах,
оглядываясь на разбитое карстенкое войско - еще одна победа его
небольшого, хорошо обученного и снаряженного отряда. Долго ли им
будет везти, никто не мог сказать. Но пока везло, и они нападали, давая
возможность спастись темноволосым, со строгими чертами лица людям,
которые приходили семьями, отрядами и израненными и истощенными
одиночками. Вортгин проделал свою работу хорошо. Древняя раса,
вернее, то, что от нее осталось, через открытые фальконерами границы
уходила в Эсткарп.
Люди, не обремененные семьями, горящие желанием снова встретиться с
силами Карстена, оставались в горах и пополняли отряды Кориса и
Саймона. А потом одного Саймона, потому что капитана гвардии
отозвали на север, в Эсткарп.
Это была партизанская война, которую так хорошо изучил Саймон в
другое время и в другом мире, вдвойне эффективная, потому что его
люди знали местность, а солдаты Карстена не знали. Трегарт обнаружил,
что эти молчаливые люди, которые ехали теперь за ним, составляли
странное единство не только с землей, но и с зверями и птицами.
Возможно, звери и не служили им, как тренированные соколы
фальконерам, но Саймон видел странные события: стадо оленей
затаптывало следы лошадей, вороны выдавали карстенскую засаду.
Теперь перед каждым действием Саймон выслушивал своих сержантов и
принимал во внимание их советы.
Древняя раса не была рождена для войны, хотя прекрасно владела
оружием. Но для ее представителей это была тяжелая обязанность,
которую нужно выполнить побыстрее и забыть. Они убивали с
отвращением и не были способны на жестокость. А ведь с захваченными
в плен беглецами карстенцы расправлялись очень жестоко.
Однажды, когда Саймон, бледный, силой воли подавляя тошноту, отвел
взгляд от такого зрелища, его поразило замечание помощника, молодого
человека с печальным лицом:
- Они делают это не по своей воле. - Я видел такое и раньше, - ответил
Саймон, - и все это делалось человеческими существами над людьми.
Собеседник, который оставил все и, спасая жизнь, бежал всего лишь
тридцать дней назад, покачал головой.
- Ивьян - солдат, наемник. Война - его пофессия. Но убивать таким
образом, вызывать к себе жгучую ненависть! И Ивьян - повелитель своей
земли; он слишком умен, чтобы уничтожать собственное добро. Он не
мог дать приказ совершать такие злодеяния.
- Но мы не впервые видим это. Все это не может быть результатом
приказа одного-двух садистов.
- Верно. Поэтому я и думаю, что мы сражаемся с одержимыми.
Одержимые! Саймон подумал о старом значении этого слова в его
собственном мире - одержимые злым духом. Что ж, можно понять этого
человека после того, что они видели. Одержимые злым духом - в памяти
снова всплыло воспоминание о дороге на Салкаркип. Одержимые злым
духом - и лишенные собственной души! Снова Колдер?
Отныне, хотя это ему и претило, Саймон вел записи о таких событиях.
Впрочем, ему ни разу не удалось застать преступников за работой. Ему
хотелось посоветоваться с волшебницей, только она ушла с Брайантом в
первой волне беглецов.
Он потребовал от сети партизанских отрядов регулярной информации. И
по вечерам, в очередной штаб-квартире, сравнивал, сводил вместе
отдельные факты. Очень мало конкретного, но постепенно Саймон все
более убеждался, что командиры карстенских отрядов действуют не в
своей обычной манере, что в армию герцога проникло чье-то чужое
влияние.
Чужаки! Несоответствие технических знаний устройству общества
продолжало занимать Саймона. Беглецы, которых он расспрашивал,
сказали, что энергетические машины, которые они всегда знали, пришли
"из-за моря" несколько веков назад; машины салкарских моряков,
заимствованные у них древней расой для освещения и отопления, - "из-за
моря", фальконеры сами приплыли "из-за моря" и привезли с собой
удивительные коммуникационные приспособления для своих соколов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54