Но
Корис с улыбкой взялся за рукоять топора и осторжно потянул его к
себе. Сидящая фигура казалась такой живой, что Саймон невольно
подумал: вот она сожмет руки и потянет оружие назад. Но топор подался
легко, как будто тот, кто много поколений держал его, отдавал охотно.
Саймон ожидал, что рукоять рассыплется в руках Кориса. Но капитан
взмахнул топором и опустил его, остановив лишь в дюйме от каменного
помоста. В его руках оружие ожило, стало податливым и прекрасным.
- Спасибо, Вольт! - воскликнул Корис. - С ним я одержу немало побед,
никогда раньше руки мои не держали такое оружие. Я Корис из Горма,
Корис безобразный, Корис злополучный. Но с твоими добрыми
пожеланиями, о Вольт, я стану Корисом завоевателем, и твое имя снова
прозвучит по всей земле!
Возможно, звук его голоса поколебал столетиями неподвижный воздух;
это было единственное рациональное объяснение, которое Саймон смог
дать последующему происшествию. Сидящий человек, казалось, кивнул,
один раз, второй, как бы соглашаясь со словами Кориса. Затем тело,
которое лишь секунду назад казалось таким прочным, на их глазах
начало распадаться.
Йивин закрыл лицо руками, Саймон подавил восклицание. Вольт - если
это был Вольт - исчез. Лишь пыль на кресле и топор в руках Кориса
остались от него. Танстон, этот невозмутимый человек, заговорил
первым, обращаясь к своему командиру:
- Его долг выполнен, капитан. Теперь начинается ваш. Хорошо, что вы
взяли оружие. И я думаю, оно принесет нам счастье.
Корис еще раз взмахнул топором, искусно повернув в воздухе лезвие.
Саймон отвернулся от пустого кресла. С самого своего появления в этом
мире он был свидетелем волшебства его обитатетелей и принимал его
как должное. Принял он и последнее событие. Но даже обладание
знаменитым топором Вольта не принесло им ни воды, ни пищи, и он
сказал об этом.
- Верно, - согласился Танстон. - Если другого выхода отсюда нет,
придется вернуться к берегу и попробовать что-нибудь иное.
Но выход был. За креслом в стене виднелся арочный проход, забитый
землей и обломками камня. Они принялись работать, используя ножи в
качестве орудия. Даже для отдохнувших людей это была тяжелая работа.
И лишь недавно приобретенный ужас перед морем удерживал Саймона.
В конце концов они расчистили небольшой проход и оказались перед
дверью.
Дверь была сделана, должно быть, из какой-то местной очень прочной
древесины. Она казалась нетронутой гниением. Наоборот, какой-то
естественный химический процесс превратил ее в камень. Корис жестом
велел всем отойти.
- Это мое дело. Снова взлетел топор Вольта. Саймон едва не закричал,
боясь увидеть, как прекрасное лезвие раскалывается при ударе о камень.
Послышался звон, топор снова взмыл в воздух и обрушился со всей
силой мощных рук капитана.
Дверь раскололась, часть ее упала вперед. Корис отошел, а трое
оставшихся очистили проход. В лицо им ударил яркий дневной свет,
свежий ветер разгонял затхлый воздух подземелья.
Убрав остатки дверей и пройдя сквозь стену из сухих ветвей, спутанной
паутины и высохших насекомых, они оказались на вершине утеса. Прямо
перед ними начинался спуск к ручью. Ни слова не говоря, Саймон
устремился вперед, надеясь промыть высохшее горло, облегчить муку
просоленной кожи.
Чуть позже, приподняв от воды мокрую голову и плечи, он обнаружил,
что Корис исчез. Но Саймон был уверен, что капитан вместе с ними
покинул склеп Вольта.
- Где Корис? - спросил он Танстона. Тот протирал лицо пригоршней
влажной травы, вздыхая от удовольствия. Йивин лежал на спине возле
ручья, закрыв глаза.
- Он делает необходимое для воина внизу, - ответил Танстон. - Гвардеец
не должен оставаться открытым ветру и воде, если его офицер может о
нем позаботиться.
Саймон вспыхнул. Он совсем забыл об этом искалеченном теле на
берегу. Хотя он по своей воле вступил в гвардию Эсткарпа, но еще не
чувствовал себя ее частью. Эсткарп слишком древен, его жители и
волшебницы - слишком чужды. Но что обещал ему Петрониус,
предлагая бегство? Что человек, воспользовавшийся его услугами, будет
перенесен в тот мир, которого жаждет его душа. Саймон солдат, и вот он
в мире постоянной войны. Но это не его способ воевать, и он по-
прежнему чувствует себя бездомным.
Он вспомнил женщину, с которой бежал по болотам, не зная, что она
волшебница из Эсткарпа. Во время бегства были моменты, когда они
испытывали друг к другу чувство истинного товарищества. Но
впоследствии оно исчезло.
Она была в одной из лодок, когда они бежали из Салкаркипа. Неужели
ее ждало то же безжалостное море? Он шевельнулся, испытывая какое-то
странное чувство, которое не сумел бы назвать. Перевернувшись в траве,
он положил голову на согнутую руку, расслабившись, как научился уже
давно, и уснул.
Проснулся он вскоре, потому что солнце еще ярко светило. В воздухе
пахло едой. В расщелине скалы горел небольшой костер, Танстон жарил
на нем рыбу, надетую на прут. Корис спал, подложив топор под голову,
его мальчишеское лицо казалось уставшим. Йивин лежал на животе,
опустив руки в ручей. Он доказал, что является не только отличным
всадником, извлекая одну за другой рыбы из воды.
Когда Саймон подошел, Танстон поднял брови. "Возьми свою порцию",
- он указал на рыбу.
Саймон уже собрался взять кусок, как вдруг заметил напряженный
взгляд Танстона и сам посмотрел в ту сторону. Над их головами
описывала широкий круг птица с черным оперением. На груди у нее
виднелось белое V-образное пятно.
- Сокол, - Танстон выдохнул это слово, как будто оно означало
опасность, не меньшую, чем засада колдеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54