Но, с другой стороны,
Карс - центр южных земель, и там она сможет найти родственников, если
будет нуждаться в помощи. В таком большом городе легко затеряться. А
если Фальк вздумает отыскивать ее, он не догадается проверить Карс.
- Эсткарп может подождать, - между тем говорила волшебница. - В этой
земле что-то готовится. И я должна больше узнать об этом и о тех, кто
готовит. Карс - ключевой пункт.
Колдунья принуждала Лойз. Девушка знала это, но не испытывала гнева.
Ей показалось, что она наконец нашла давно утерянный конец нити.
Если она осмелится идти, эта нить приведет ее туда, куда она всегда
стремилась.
- Едем в Карс, - спокойно согласилась Лойз.

III. КАРСТЕН
1. СВЯЩЕННЫЙ СКЛЕП
Пять человек лежали на песчаном берегу небольшой бухточки; один из
них, с разбитой головой, был мертв. День жаркий, и солнечные лучи
обжигали обнаженные тела. Запах моря соединялся с гнилыми
испарениями разлагающихся в тропической духоте водорослей.
Саймон закашлялся, приподнялся на локтях. Тело его представляло
сплошной кровоподтек, его измучила тошнота. Он медленно отполз от
воды и изверг то, что еще оставалось в желудке. Спазмы вернули ему
полное сознание, и, справившись с головокружением, он сел.
Он мог припомнить лишь отрывки ближайшего прошлого. Бегство из
Салкаркипа началось кошмаром. Магнис Осберик взорвал генератор,
сердце города, дававшее ему энергию, свет и тепло, и тем самым не
только уничтожил город, но и добавил силы буре. И в этой буре
небольшой отряд выживших гвардейцев на спасательных лодках
оказался разбросанным без всякой надежды на соединение.
Из порта вышли три лодки, но после взрыва они не видели друг друга.
Последовал сплошной ужас, лодку бросало, переворачивало, дергало и
наконец швырнуло на береговые скалы, и невозможно было сказать,
сколько это продолжалось - часы или минуты.
Саймон потер лицо руками. Ресницы его покрылись налетом соли и
склеились, трудно стало открывать глаза. Четверо мужчин... Тут он
разглядел расколотый череп - трое живых и один, должно быть,
мертвый.
С одной стороны море, теперь сранительно спокойное; волны выносили
на берег спутанные клубки водорослей. За песчаной полоской берега
возвышался утес. Присмотревшись, Саймон решил, что по нему можно
подняться. Но у него не было ни малейшего желания делать это и
вообще двигаться. Так хорошо просто сидеть, а теплое солнце изгоняло
из тела жгучий холод бури и воды.
- Сааа... Одна из фигур на песке шевельнулась. Длинная рука отбросила
путаницу водорослей. Человек закашлялся, изо рта его полилась вода, он
поднял голову и слепо огляделся. Капитан Эсткарпа увидел Саймона,
некоторое время тупо смотрел на него, потом углы его рта изогнулись в
подобие улыбки.
Корис на четвереньках отполз на ровное место. - В Горме говорят, -
голос его звучал хрипло, - что тот, кто рожден для топора палача, не
утонет. Мне часто казалось, что моя судьба - такой топор. И снова это
подтвердилось!
Он с трудом подполз к одному из лежавших и перевернул вялое тело,
показалось бледно-серое лицо. Грудь гвардейца поднималась и
опускалась, никаких ран не было видно.
- Йивин, - назвал его Корис, - великолепный всадник. - Последнее он
добавил задумчиво, и Саймон обнаружил, что смеется, прижимая кулаки
к отчаянно болевшим мышцам живота.
- Естественно, - сказал он в перерывах между приступами истерического
хохота, - это его качество сейчас самое ценное!
Но Корис уже перешел к следующему телу. "Танстон!" Саймон смутно
обрадовался. За короткий период пребывания в Эсткарпе у него
установились дружеские отношения с этим младшим офицером.
Заставляя себя двигаться, он помог Корису оттащить двух еще не
приходивших в сознание гвардейцев от линии прибоя. Потом, держась за
скалу, встал.
- Воды!... - Радостное чувство, которое он испытал в короткое мгновение
после пробуждения, исчезло. Саймон хотел пить, все тело его
испытывало жажду. Он хотел пить и смыть жгучую соль с тела. Корис
осматривал стену. Из бухты можно выбраться двумя путями. Вернуться в
море и попробовать проплыть мимо груды скал - или подняться на утес.
Каждый нерв в Саймоне восставал против плавания, против
возвращения в воду, откуда он чудом спасся.
- Подъем не слишком труден, - сказал Корис. Он слегка нахмурился. -
Здесь и здесь есть опора для рук. - Он встал на цыпочки, прижавшись к
скале, вытянул длинные руки над головой, и пальцы его углубились в
небольшие щели в поверхности скалы. Мышцы на плечах напряглись; он
поднял ногу, цепляясь за трещину, и начал взбираться.
Бросив последний взгляд на берег и двух людей, теперь лежавших далеко
от воды, Саймон последовал за ним. Он обнаружил, что капитан прав. В
поверхности скалы были углубления, подходившие для рук и для ног,
сделанные природой или человеком. И вскоре Саймон оказался рядом с
Корисом на выступе в 10 футах над песком.
Нет сомнения в искусственном происхождении этого выступа: видны
следы инструментов, вырубавших его. Выступ вел наклонно, как рампа,
хотя и круто, к вершине утеса. Нелегкая дорога для человека, у которого
кружится голова и дрожат от слабости ноги, но бесконечно лучшая, чем
он смел надеяться.
Корис снова заговорил. "Сможешь взобраться один? Я посмотрю, нельзя
ли поднять остальных."
Саймон кивнул и тут же пожалел, что избрал такую форму согласия. Он
ухватился за стену и подождал, пока мир прекратит вращаться. Стиснув
зубы, он пошел вверх. Большую часть пути Трегарт проделал на
четвереньках, пока не добрался до пустоты в скале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54