И в то же мгновение он ощутил, что опасность исходит не от этой могучей боевой машины.
– Я Мило Джейгон. Садись, воин. – Он передвинул щит и переместился на скамье, давая место берсеркеру.
– Не знаю почему, но… – Фэнгтус больше не смотрел в глаза мечнику. Напротив, с явным замешательством он смотрел на свой браслет. – Но, – продолжал он после недолгой паузы, – я должен присоединиться к тебе. А это, – он попытался снять браслет с могучей руки, но не смог даже пошевелить его, – это отдает мне приказы – каким-то образом.
– Должно быть, мы околдованы, – Мило ответил откровенностью на откровенность. Берсеркеры редко общаются с кем-нибудь, кроме таких же, как они сами. Между собой они бывают дружны, и дружба эта длится до смертных берегов и даже дальше, ибо выживший в смертельной схватке повинуется единственному жгучему стремлению – отомстить тому, кто убил его друга.
Берсеркер нахмурился.
– Колдовство… да, от браслета несет им. Да, мечник, я тоже могу слегка ощущать запах, который уже уловила Африта. – Мелькнул острый язычок псевдодракона. – Однако, мне кажется, это не запах любителя тьмы дьявола. – Он с явным усилием старался говорить негромко, словно естественным его голосом был оглушительный рев.
Мило заметил, что глаза под косматыми бровями никогда не останавливаются: Нейл Фэнгтус следит за группой в углу с таким же вниманием, с каким недавно это делал сам Мило. Но шепчущиеся ни разу не показали, что эти двое представляют для них интерес. Оборванный друид облизал ложку, поднес чашку к губам и допил похлебку. А двое со значками охранников какого-то купца продолжали пить, словно их единственной целью было увидеть, кто первый упадет на грязный, усыпанный соломой пол.
– Никого у них… нет таких, – Мило показал на свое запястье. Теперь кости на шарнирах застыли. А когда он попытался повернуть одну кость пальцем, она не поддалась, словно была прикреплена неподвижно. Однако именно эта кость двигалась, когда к нему подошел Нейл.
– Да. – Берсеркер мигнул. – Что-то… что-то грызет мой мозг, как белка орех. Я должен знать, но не знаю. А ты, мечник? – Не смягчая мрачного выражения лица, он посмотрел прямо на Мило. Взгляд у него обвинительный: он словно думает, что мечник знает причину их необычной встречи, но сознательно ее утаивает.
– Со мной то же самое, – признался Мило. – Чувствую, что должен что-то вспомнить… но словно бьюсь о закрытую дверь в сознании и не могу через нее пройти к правде.
– Я Нейл Фэнгтус. – На этот раз берсеркер не обращался к Мило, он скорее утверждал свою сущность, как будто чувствовал необходимость в этом. – Я был с братьями, когда мы захватили Зеркало Лойс и Знамя короля Эверона. В той битве змеешкурый убил моего брата по щиту Энгула Вайдхенда. Там я освободил Африту из клетки, и с тех пор она со мной. – Он поднял большую руку и осторожно погладил дракона посредине между постоянно бьющими крыльями. – Я помню это… но… было что-то еще…
– Зеркало Лойс, – повторил Мило. Где он это слышал? Прижав кулаки ко лбу, он отодвинул край шлема. Кольца на больших пальцах врезались в кожу, вызвав ощущение легкой боли. Но ничто не откликнулось в памяти.
– Да. – Теперь в голосе его спутника звучала гордость. – Страшная была битва. Против нас были орки, даже сам Призрак Лойс. Но в тот вечер кости легли в нашу пользу. Кости в нашу пользу!.. – Теперь Фэнгтус посмотрел на свой браслет. – Кости… – снова произнес он. – Это значит… это значит…
Лицо его исказилось, и он мозолистым кулаком с такой силой ударил по столу, что чашка подскочила, хотя и не опрокинулась.
– При чем тут кости? – Теперь он смотрел на Мило яростно, словно на врага в битве.
– Не знаю. – Мило языком облизал губы. Он не боялся берсеркера, хотя великан словно сознательно разжигал в себе гнев, впадая в один из тех приступов, которые затмевают разум и делают бойца неуязвимым для оружия и большинства заклятий.
Он снова попытался повернуть кости в браслете. В глубине сознания он знает, что они означают. У них есть определенная цель. Однако сейчас он напоминает человека, сидящего перед древним свитком: он знает, что от того, что написано в этом свитке, может быть, зависит его жизнь, но ничего не может перевести.
– Вот эти, – медленно сказал он. – Одна повернулась как раз перед тем, как ты ко мне подошел. Они похожи на кости для игры, но у них слишком много сторон.
– Да. – Голос Нейла снова звучал спокойно. – Но я бросал такие – для чего-то. Не могу вспомнить, где и почему. Думаю, мечник, кто-то собирается сыграть нами. Если это так, то скоро он обнаружит, что выбрал не игрушки, а людей, и пожалеет о своей глупости.
– Если мы околдованы… – начал Мило. Ему хотелось увести берсеркера подальше от состояния боевого безумия, характерного для таких, как он. Конечно, оно полезно, очень полезно, это безумие, но только в своем месте и в свое время. А впадать в него сейчас, даже не зная природы врага, чистая глупость.
– Значит, рано или поздно мы встретимся с тем, кто сотворил колдовство? – К облегчению Мило, Фэнгтус как будто в состоянии контролировать перемену, возможностью которой владеет по праву. – Да, думаю, именно этого мы и ждем.
Друид, даже не посмотрев на них, поставил пустую чашку, встал и бросил на стол мелкую монету. Когда он повернулся, его ряса чуть разошлась, и Мило заметил, что на ногах у него не сандалии, пригодные для городских улиц, а грубые башмаки, которые крестьяне надевают для работы в плохую погоду. Мешок с рунами, обозначающими принадлежность к клану, маленький и потрепанный, как и одежда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65