отстаивать правду даже перед лицом его гнева, чтобы защитить его же интересы.— Испытай меня! — воскликнула Ива. — Испытай меня до смерти; я умру, клянясь, что за все годы службы старшей сестре не сделала ничего дурного!— Голос ее охрип от гнева и слез, и обращалась она непосредственно к шан-ю, как шаман или пленник, которому нечего терять.Вугтурой наблюдал, как его рассерженная жена осторожно опускает Иву на землю, благодарная ей за преданность. Она ненавидела себя за то, что по лицу ее текут горячие слезы, хотя это слезы не слабости, а гнева.— Госпожа, — немного погодя заговорил Вугтурой негромко, и это был голос не снисходительного мужа, а шан-ю, — твое слово — честь и опора наших юрт, но я должен иметь доказательства, прежде чем выступить против шамана и принца.— Тогда возьми это! — ответила Серебряная Снежинка и протянула Вугтурою свистящую стрелу. — Посмотри на эту стрелу и скажи, что это Ива держит ее в колчане, что она вообще стреляет из лука!— Ей это не нужно, — ответил Вугтурой. — Она хозяйка трав, заговоров и смены облика.Он жестом приказал обеим женщинам встать. Они неловко подчинились.— Держи, — сказал он Иве и сунул ей факел.Серебряная Снежинка ахнула, тепло хлынуло ей в руки и ноги, несмотря на потерю крови, от которой начала кружиться голова.— Одна из проклятых свистящих стрел, к которым приучил своих людей Тадикан. Они ему повинуются, как звери приказу, — произнес Вугтурой. — Госпожа, где ты ее взяла?— Я на нее наступила, — ответила Серебряная Снежинка. — Возле юрты Острого Языка, когда она стояла и смотрела на меня. Боль разорвала демонские чары, которыми она меня удерживала, и я смогла бежать.Ночное небо и юрты были слабо освещены. Серебряная Снежинка протянула руку и ощутила знакомое крепкое пожатие.— Тогда впервые эта стрела оказала мне услугу. — Молодая женщина снова почувствовала, что падает.— Ты на ногах не держишься! — Голос Вугтуроя долетал издалека. Дальше последовало то, что показалось Серебряной Снежинке проклятиями.— Ты, — обратился шан-ю к Иве. — Уведи мою маленькую королеву в юрту и хорошо о ней заботься. Проверь, не отравлена ли рана! — Он уже повернулся к большой юрте и шел длинными решительными шагами человека, который большую часть жизни провел в седле. — Да, и еще одно. Я тебя обвинил зря и хочу загладить свою ошибку.Серебряная Снежинка посмотрела в лицо Иве: на нем было такое же изумление, как и на ее собственном. В немногих словах Вугтурой обвинил, судил и оправдал служанку и теперь хочет извиниться. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и увидела, как Ива покачала головой. Не впервые служанка сообразила быстрее хозяйки.— Любимец небес! — воскликнула она, обращаясь к удаляющейся спине Вугтуроя.Тот повернулся, удивленный решительным голосом Ивы. Она подняла факел, освещая оставленный Серебряной Снежинкой кровавый след.— Благородный шан-ю. — Теперь, овладев его вниманием, служанка говорила не с такой силой. — Как, несомненно, знает священнейший под небесами, кровь обладает особой силой; а это кровь твоей жены и матери твоего сына. Позволь мне защитить ее против.., против того, кто хотел во зло ей воспользоваться этой силой.Вугтурой кивнул.— Соболь! — позвал он по имени свою младшую жену, потом стал созывать воинов.— Когда придет Соболь, — сказал он Серебряной Снежинке, — пусть отведет тебя в юрту. На сегодня тебе достаточно. А ты, — он обратился непосредственно к служанке, — делай, что считаешь нужным.— А ты что будешь делать? — крикнула вслед ему Серебряная Снежинка.Вугтурой покачал головой.— То, что должен был сделать раньше. Не сделал, потому что боялся расколоть единство клана. Теперь я понимаю, что это единство — просто краска на.., на прогнившем дереве, — нашел он образ из своих дней, проведенных в Шаньане. — Так что сейчас я поднесу огонь к этому дереву.., если смогу. Пожелай мне удачи, госпожа, и я буду чувствовать себя сильнее.— Опять следы придворных любезностей, которые он слышал в Срединном царстве.— У тебя всегда есть мои добрые пожелания, — улыбнулась ему Серебряная Снежинка. — Ты это хорошо знаешь.Держа ее одной рукой, другой Ива сделала знак благословения, какого у нее раньше хозяйка не видела. К ее удивлению, Вугтурой благодарно кивнул.— Шаман, — сказал он, называя Иву титулом Острого Языка.Теперь, в сознании своей силы. Ива не стала падать ниц перед шан-ю, только поклонилась, как это обычно делала Острый Язык в дни своего влияния. Очевидно, эти дни именно сейчас кончились.Вугтурой посмотрел на свою руку, в которой все еще держал стрелу Тадикана. С восклицанием отвращения он отбросил стрелу.Серебряная Снежинка покачала головой и тут же пожалела и об этом жесте, и о поспешности своего мужа.— Принеси ее мне, — попросила она Иву голосом, который с каждой минутой становился все более хриплым и слабым. — Она ему понадобится как доказательство. Я спрячу ее среди своих стрел.Она устало закрыла глаза и открыла их, только услышав отчаянный возглас Соболя. Женщина склонилась к ней. Вокруг стояли рассерженные мужчины, собравшиеся по приказу Вугтуроя. Некоторые держали факелы; их свет отражался от оружия и почти горизонтально стремился вслед за теми, кто побежал за лошадьми или к юрте Острого Языка. Время от времени блики падали на бронзовые волосы и спину Ивы, которая склонялась к кровавым следам Серебряной Снежинки.Соболь повела ее к юрте. Ослабленная потерей крови и испытанным шоком. Серебряная Снежинка забылась. Как странно, думала она, оказаться среди людей, которых в Срединном царстве называют варварами, стать женой их вождя и чувствовать себя в безопасности, испытывать такую полноту жизни, на которую она не смела и надеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89