Девушка развязала заплечный мешок и стала доставать припасы, а парни развернули тщательно наклеенную на полотно старую карту Эволинского и принялись изучать маршрут. По тому, как они водили пальцем, Януш понял, что они направляются через Долину Паньщицы на Кшыжне. Позавидовал тому, что они увидят великолепное зрелище, и вновь с грустью взглянул на туфли Мальского. Они были разбиты, каблуки стоптаны, туфли уже никуда не годились. Значит, пора возвращаться в Закопане.
Но они не успели покинуть дом Бустрицких — пришлось переждать дождь, который вдруг принялся сечь своими дротиками скалы и карликовые сосны. Януш не сводил глаз с молодежи. Только теперь он сообразил, что девушка эта — Геленка. Если прикинуть, то получалось, что ей самое большее тринадцать лет. Но выглядела она уже вполне сформировавшейся девушкой и напоминала бутон; и хотя Януш, должно быть, не так давно видел ее в доме на улице Чацкого, в первый момент он не узнал ее.
В противоположность обоим сыновьям Голомбека, смуглым и черноволосым, вроде Валерия, только более благородной внешности, Геленка была светлой, как ее мать, как Юзек. И именно благодаря своему полумужскому, полуженскому облику (Геленка была в брюках, но волосы ее были заплетены в две косы с голубыми ленточками), она напоминала Янушу все то, чем он восхищался в детстве и юности. Движениями она напоминала Ройскую, смеялась совсем как Оля, но больше всего, так потрясающе, так странно походила на Юзека, как будто была его сестрой.
«Как же это я мог ее не узнать? — думал Януш, делая вид, что слушает рассуждения Мальского об «Электре» Штрауса. Ведь уже по одному этому я должен был узнать ее среди тысяч других».
И он все смотрел и смотрел на ямочку на ее щеке (только одну, с левой стороны), появлявшуюся, когда Геленка смеялась, и на светлые льняные волосы, не блестящие, но такие пушистые, на оттопыренную губку, когда она сердилась. Его поразило необычайное очарование этого лица, ясные глаза, чуточку раскосые, с уголками, приподнятыми вверх, вокруг которых, когда она улыбалась, собирались прелестные складочки (конечно же, еще не морщинки). Настроена Геленка была очень весело, но все время недовольно гримасничала, а когда пошел дождь — подняла ужасный крик. Через стекло было слышно, как она закричала: «Анджей, Бронек!» — и вся троица забилась под навес у самого окна. Януш подался назад, опасаясь, что его узнают, но тут же подумал, что, даже если узнают, наверняка сделают вид, будто не заметили,— ведь ничего нет скучнее, чем встретить на веселой прогулке нудного дядюшку.
Теперь лицо Геленки находилось почти на уровне окна, возле которого он сидел, так что он мог наблюдать на этом маленьком нервном личике необычайно живую смену чувств и настроений. Все, что она говорила и делала, было отмечено еще чисто детской непосредственностью. Но в движениях и в некотором превосходстве, с каким она относилась к юношам, угадывалось уже сознание женского достоинства.
И вдруг в каком-то жесте, которым она отстранила брата, мешавшего ей завязать рюкзак, в блеске ее глаз он увидел не только Юзека, свою воинскую кампанию и зеленую копну люцерны, на которой Юзек скончался, но увидел и всю свою молодость. Как зачарованный смотрел он на молодую девушку.
— Поразительное явление,— прошептал он про себя.— Откуда она взялась?
Малье кий не обратил внимания на эти слова, все еще пространно излагая Янушу свое отношение к симфонической музыке Штрауса и объясняя, почему он не любит «Rozenkavalier'a».
— А дождь-то уже перестал,— заметил он,— можно идти. Пошли!
— Пошли! — сказал Януш и встал.
На дворе было сыро и холодно. По небу неслись разорванные белые тучи, камни блестели на солнце. Мимолетный дождь кончился.
Януш поднял голову и взглянул на белые тучи.
Надо мной летит в сапфировое море...—
вспомнились ему старые стихи.
А когда уже поднимались по тропинке к Закопане, он увидел, как молодая счастливая троица, прыгая с камня на камень, быстро удаляется по красным отметкам в сторону перевала Кшыжне.
«Успокойся,— произнес про себя Януш,— тебе уже никогда не бывать с ними».
VI
Всего в камере их было шестнадцать человек. Семерых недавно увезли. Янек заметил, что это были одни уголовные. Так что осталось девять товарищей. Ближе всего Янек сошелся с двумя молодыми парнями. Один из них, лет двадцати,— во всяком случае, так он выглядел,— звался Лилек. Его огромные серые глаза на темном лице, глаза, под которыми в тюрьме появились сизые тени, взирали на Вевюрского, как на икону. Второй, Алексий, был постарше, спокойный, и улыбка у него была удивительно мудрая, как у человека зрелого. Алексий любил поговорить о принципиальных вопросах, но только потихоньку, чтобы не обратил внимания, худой и желчный верзила, которого тюрьма, кажется, «исправила». Этот издевался над всем, что говорил Невюрский. Звали его Вит Новак. Во всем он винил таких вот, илк он говорил, «блаженненьких», вроде Вевюрского. Он считал, что это Янек и ему подобные виновны в роспуске компартии; (овеем на днях в камеру какими-то путями проникло известие о пилашении Риббентроп — Молотов. Узнав об этом, Вит громко расхохотался, а Вевюрский встревожился не на шутку.
Вит Новак считал, что такие вот «блаженненькие» проповедуют то же, что и попы, только попы обещают рай на том свете, а Вевюрский — еще на этом.
— Это не я обещаю, дорогой,— улыбался Янек,— это Ленин и Сталин обещают.
— И его преосвященство кардинал Каковский,— съязвил Новак.
Янек предпочитал не связываться с ним. Втроем — с Алексием и Лилеком — забирались они в угол на нары и шептались там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203