Вряд ли Сергей поручил ему эту заботу.
— Постараюсь ввести вас в курс всего до начала пятиминутки,— пообещал Танцюра.— На пятиминутке мне придется стать надзирателем! как только я замечу, что вы собираетесь вмешаться в естественный, так сказать, ход событий, я сразу зажму вам рот. Так и знайте!
Игорь чуть не рассмеялся. Значит, Сергей натравил их друг на друга? Подумаешь, какое благородство, никого не желает впутывать в свою беду..,
Игорь спросил без экивоков}
— А не сказал ли вам Сергей Антонович, почему ему так приспичило сыграть роль «одного в поле воина»?.. Кстати, мне он поручил удерживать от глупостей вас.
Не из тех Танцюра, кого можно удивить. Вот только в его солидно-покровительственном взгляде промелькнуло что-то похожее на хитроватую ухмылку, похожую на замеченную Игорем у директора.
Однако Александр Семенович ответил глубокомысленно з
— Видно, хочет, чтобы мы внимательнейшим образом проследили, как он будет вызывать огонь на себя... По-моему, это правильно. Или вы на его месте сделали бы иначе?.. Сергею Антоновичу надо почувствовать, что стоит он на твердой почве. Если же принять во внимание его ангельское терпение, он считает это высшей человеческой доблестью...
— И кажется,— в тон ему добавил Игорь,— привил его своим субординаторам...
— ...то любой огонь будет ему нипочем,— закончил Танцюра, не поддавшись на провокацию.— Правда, до сего времени терпение приносило моему патрону только, пардон, кукиш с маслом. А его помощникам и того меньше. Но я стою твердо. А вот у Вадика почва, кажется, уже начала уходить из-под ног... Имейте в виду: поручение Сергея Антоновича относительно вас я выполню в точности. В какой-то мере сам стал ангелоподобным. И рад, что вы это заметили.
— Хорошо, помолчим,— с улыбкой согласился Игорь.— Если, конечно, Сергея Антоновича не засекут до смерти.
— Не волнуйтесь, кроме очередного кукиша с маслом, он ничего не получит. Больной останется у нас: сами, дескать, прыгнули в яму, сами и выбирайтесь. Для многих из здесь присутствующих самое заветное — как бы не обжечься.
Игорь снова попробовал поддеть Танцюру:
•— Не очень-то вы верите в Сергея Антоновича.
Молодой врач слегка прищурился.
— А вот, представьте себе, верю! И вам того же желаю.
Смешно, но от этого неожиданного и твердого «верю» у Игоря отлегло от сердца.
И одиннадцать лет назад Сергей казался нелюдимым. Но в нем было что-то привлекательное. Тогда это сделало Игоря его неразлучным другом. Сегодня, правда, Игорь не успел разглядеть, не исчезло ли это самое «что- то». Если бы оно исчезло, вряд ли Танцюра заявил бы не задумываясь «верю». Этот субординатор, по-видимому, уже знает, что золото блестит не так ярко, как жестянка. И красавица медсестра разглядела это самое «что-то». Ну, и не зря же Таня думает, что Сергей во что бы то ни стало должен стать их союзником.
Проверяя себя, Игорь спросил:
— А вам не казалось, что Сергей Антонович из тех, кто считает: «Если что-то мне не под силу, то как справиться с этим кому-то другому?»
Танцюра снова прищурился. И ответил, словно шахматную фигуру передвинул:
— А вам кажется? — Он помолчал немного.— Не от«
дожить ли нам эту взаимную проверку? Не послушать ли нам о том, что вам следует знать уже сегодня?
— Еще какое-то Сергеево поручение?
Танцюра не спеша осмотрел конференц-зал. Хотя поблизости никого не было, он подвинулся к Игорю еще ближе и заговорил тише:
— Вы, должно быть, не поняла, зачем я познакомил вас с Вадиком. Присмотритесь к нему повнимательнее и подойдите с самой строгой меркой. Это нужно для того, чтобы не терзала вас совесть, если ему ради вас придется чем-то поступиться.
Игорь развел руками:
— Не понимаю.
— Да, выражаюсь я не очень ясно,— согласился Танцюра.— Трудновато мне говорить с вами откровенно. Возможно, что за уже существующее я выдаю то, к чему лишь стремлюсь. А вы не были здесь несколько лет, ничего толком не знаете. Больше всего вам нужен сейчас вадемекум. Обязанности вашего проводника сначала будут ограниченными. Наш новый больной уже поставил перед вами, Игорь Федорович, некоторые вопросы. И я хлопочу, чтобы никакая морально-этическая пыль не запорошила вам глаза. Я имею в виду Вадика... Прошу только помнить, что я это делаю по собственной инициативе. Сергей Антонович ничего не знает...
Яснее обстановка после его слов не стала, скорее наоборот. И это развеселило Игоря.
— А что такое морально-этическая пыль? Впервые слышу такой странный термин...
Танцюра стал еще серьезнее:
— Прошу вас не думать, что я с вами в жмурки играю. Я хочу, чтобы вы не споткнулись, не расквасили себе нос в нашем тумане. Говорят, в старину часовые ночью кричали: «Слушай»! Допустите, что я страж и кричу это вам. Какая опасность вам угрожает, когда и откуда она придет к вам, я пока что не знаю. А вы и подавно. Вот я и напоминаю: «Не растеряйтесь в решительную минуту!»
— Постараюсь,— так же серьезно ответил Игорь, хоть и трудно ему было не прыснуть в кулак.
Можно подумать, сидит он не в конференц-зале научно-исследовательского института, а бродит по мрачным закоулкам средневекового замка. То директор таинственно улыбается и чего-то недоговаривает. То Сергей, когда от него ждут ответа, молча чертит палкой на полу. То его помощник не может разобраться в собственных ощущениях.
Широко и уверенно ступая, в конференц-зал вошел пожилой и до такой степени дородный человек, что казался похожим на огромное, поставленное стоймя яйцо. Фигуру этого человека плотно облегал длинный халат. Из-под халата выглядывал такой же идеально белый воротник и завязанный еле заметным узлом галстук — свидетельство внимательного отношения к требованиям моды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54