Земля же всегда кормит своего владельца. Но самое лучшее — иметь и то и другое!
Молодой Рамш остался холостяком и начал рыскать по чужим спальням. В конце концов он решил, что в этом, пожалуй, и заключается прелесть любви.
Действительно ли Рамш был плохим человеком, образцом низости, каковым его считали маленькие люди? Что знает эта мелюзга о законах делового мира? Он честный наследник предприятия, перерабатывающего древесину. В нынешнюю эпоху мелких людишек это значит шевелить мозгами и не сидеть сиднем. Это значит быть умным и средь буйного прибоя умело лавировать, обходя законы и предписания. Это значит неизменно направлять штурвал предприятия к синеющему горизонту будущего.
Иногда Рамш жалеет, что в свое время не остался в Америке. Но как мог он, человек без профессии, без доходов с отцовского дела, пробиться в Америке? Для этого у него недостало бы энергии. Его хлеб ждал его на родине. Он разломил этот хлеб, вкусил и восславил память отца.
Время от времени Рамш ездит на некий остров, где чувствуется дыхание страны его грез—Америки. В нынешние сумбурные времена это почему-то стало возможным. Там он встречается со старыми деловыми друзьями отца и навещает бывших своих однокашников.
— Эй, приятель, ты что, с луны свалился? Ну как, все еще делаешь деревянные башмаки для негров из русской колонии? — И он должен был выслушивать эти речи.
— Есть у тебя хотя бы текущий счет в «свободном мире»? Да, счет у него есть.
Старые друзья завели себе новых друзей: газетчиков и американцев. Он умеет болтать по-английски и охотно предается воспоминаниям о жизни в старой Америке. Бодрящий ветер для души джентльмена. Кто сказал, что у предпринимателя нет души?
— И какие там еще слова выражают удивление на этом языке богов!
Ему знаком почтенный мистер в никелевых очках, такие носил покойный хозяин лесопильни Рамш. Умный, наставительный. А с ним Рамш беседует всего охотнее. Взаимная симпатия с первого взгляда. Уже самое лицо этого джентльмена, призрачно-бледное, мощно и благотворно воздействует на молодого Рамша. Это друг, умеющий утешать: не всем духовно одаренным людям удается улететь в добрую старую Америку или ее колонии. Надо выстоять там, где стоишь! Надо стоять, как памятник былых времен! Напоминать своему народу об утраченных идеалах! Ваш час пробьет, а Рамш возвращается домой утешенный. Но это состояние длится недолго. Что бы там ни говорил старый джентльмен с западного острова, на родине Рамша после войны верх взяла совсем новая порода людей. Этих людей, видимо, не заботит приумножение их личных богатств. Они делают вид, что управляют какой-то незримой собственностью народа и заняты ее приумножением. Непреклонные люди сидят в учреждениях, и прежде всего в управлении лесными угодьями. Лесовики.
У погоды меняется настроение. Потоки теплеющего воздуха шумят над страной. По ночам идет дождь и размягчает ледяную корку земли. Синицы чирикают, вороны каркают уже по-весеннему, взахлеб.
Крестьяне не доверяют ранней весне: небось атомную бомбу бросили.
— Кто?
— Опять американцы,—говорят маленькие люди.—Неужто не довольно им было Японии?
— Нет,— перебивают их Рамш и Серно,—это не американцы ее бросили, а русские, русские.
Лесничий Штамм использует теплые деньки, чтобы наверстать упущенное его предшественником. Велит женщинам из посадочной бригады вскопать его сад.
Синеволосая фрау Штамм сидит у освещенного солнцем окна, штопает, кладет заплаты, покуда ее муж не вскакивает на старенький мотоцикл, чтобы ехать в районный центр. Тут она сразу же достает из рабочей шкатулки книгу. Толстенную книгу страниц эдак на восемьсот; душа фрау Штамм утопает в этом бумажном половодье.
Лопаты работающих в огороде женщин нет-нет да и натыкаются на кусок кварца. Сердце земли испускает вздох. Женщина у окна пугается. Высоко взлетают ее черные брови.
— Добрый день,—говорит Эмма Дюрр. Молодая фрау Штамм благосклонно ей кивает. Видно, так ее научила толстая книга.
— Может, мы вам мешаем? — кричит Эмма: ведь лесничиха-то сидит за закрытым окном.
— Пустяки, стоит ли об этом говорить,— отвечает лесничиха и снова углубляется в чтение.
Через четверть часа голубая машина лесопильщика останавливается у ворот лесничества. Рамш проходит через сад, здоровается с работающими женщинами. Он готов приветствовать все, что так или иначе связано с лесом и древесиной. Бедняге Эмме Дюрр он даже отвешивает поклон. Эмма сплевывает.
Рамш видит лесничиху у окна и шагает прямо по вскопанной земле.
— Простите те, прошу прощения!
Фрау Штамм пугается, краснеет и открывает окно. Вот так так! Рамш берет ее маленькую руку.
— Целую ручку, милостивая государыня. Собственно, Рамшу хочется поговорить с лесничим, но молодая супруга последнего ему, конечно, тоже мила, даже милее.
Рамш человек слова.
Каково же ваше решение насчет коровы?
Лесничему Щтамму и его супруге надо только принять решение, об остальном позаботится он.
Молодая лесничиха ничего сама решить не может. Ей неизвестно, какого мнения на этот счет она и ее муж. Еще сегодня утром одна из молодых коз сорвалась с привязи и выбила у нее из рук крынку с молоком. Степенная корова, конечно, куда приятнее, но, как сказано, последнее слово остается за мужем.
Рамш не из тех, что разговаривают с молодыми женщинами только о коровах или козах. О, отнюдь нет! Он ведь может беседовать с дамой о книгах и прочих творениях человеческого духа. Разве нет у него в запасе всевозможных рассказов о священных рубцах науки и студенческих потасовках? Лесопильщик хвалит книгу, которую читает молодая лесничиха, до небес превозносит роман под заглавием «Унесенные ветром».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121