Скоро загляну опять, так что постарайся не поднимать слишком много шума, когда я тебе снова понадоблюсь. Лучше подожди, пока я сам приду, я ведь бываю у тебя довольно часто! Поцелуй от меня детей... В следующий раз я схожу с ними в кино. Спасибо тебе...— Он поцеловал Лиллу в шею.
Когда за Берталаном закрылась дверь, Микич спросила:
— Ты соль положила?
Лилла смотрела на лежавшее перед ней тесто, но думала совсем о другом... Уже десять лет она знает Берци. Ей тогда едва исполнилось восемнадцать, а Берци — двадцать два. И они всегда с полуслова понимали друг друга. А ведь большинство людей даже не знают, что такое любовь.
— Ты что-то сказала, Берта?
По ее голосу Берта почувствовала, что она плачет.
— Я спросила, положила ли ты в тесто соль. Не плачь! Чего тебе плакать-то? Ты же знаешь, что Берци тебя любит. Только тебя одну. Если бы ты сама с ним не развелась, он бы от тебя никогда не ушел. Ведь он и сейчас... Ну не плачь! Лилла повернулась к Берте, глаза ее были полны слез.
— Знаешь, Берта, если бы все было так просто... как ты говоришь... и если бы Берци меня так любил...— не договорив, Лилла ушла в комнату и закрыла за собой дверь.
Вздохнув, Берта принялась месить тесто.
— Ну вот мы и снова встретились!—сказал Пооч.
На хмуром лице Хинча не отразилось дружеских чувств.
— Входите. Впрочем, вы не нуждаетесь в приглашении.— Доктор посторонился, пропуская капитана Пооча.— Смелее, вы уже знаете, куда идти. Что вам опять от меня надо?
— Как ваша мигрень?— спросил капитан.
— Пока держится.
— Сочувствую. Ведь вы, должно быть, сильно озабочены, верно?
— Что, опять подозрения?— хрипло спросил Хинч.
— Пока только предположения. Я вам кое-что принес.
— Пожалуйте в кабинет.
— Спасибо. Вот взгляните.— Капитан поставил портфель на огромный письменный стол Хинча и достал фотографию.— Узнаете?
— Да. Это та самая рыжеволосая женщина, о которой я вам говорил. Подруга Евы Борошш.
— Вы вспомнили ее имя?
— Нет.
— Ее зовут Жофия Бакони. Мы ее нашли.
— Вот как?..— Привычным движением Хинч снял очки и стал их протирать.— Это меня радует. А какое отношение это имеет ко мне?
— Я подумал, вам это интересно.
— Почему это должно меня интересовать?
— Вы были близко знакомы с ее женихом, Гезой Халасом.
— Ну и что же?
— Жофию Бакони сегодня утром убили. Мы нашли ее мертвой в собственной квартире.
На лице доктора промелькнул испуг, что не ускользнуло от внимания капитана.
— Так что вы на это скажете?— спросил он.
— А что я могу сказать?— удивился Хинч.
— Что вы об этом думаете?
— Право, не знаю...
— Тогда я вам скажу: вы испугались. Вероятно, потому, что это сделали вы. Или потому, что вы знаете или, по крайней мере, подозреваете, кто убийца. В этом случае почти наверняка и до вас тоже дойдет очередь. Вы ведь об этом подумали, верно?
Доктор Хинч сел в кресло. Выражение его лица снова стало непроницаемым.
— Когда это случилось?—спросил он.
— Как я уже говорил, сегодня утром.
— В таком случае у меня есть алиби. Я разговаривал с вами.
— С восьми часов. А до этого?
— Был дома.
— У вас есть свидетели?
— Нет. Но зачем мне было ее убивать?
— Я предполагаю, что Жофия Бакони была свидетельницей первого убийства.
— Но позвольте!..
— Вы заявили, что вчера в пять часов вечера были у себя в кабинете. И в качестве свидетеля сослались на пациентку...
— Петерди!
— Имя которой вы не записали в свой журнал. А почему? Боялись, что мы ее найдем. Ведь в пять часов вас здесь не было. Вы пришли после пяти, причем с двадцатого этажа. Через несколько минут после того, как вытолкнули из окна Еву Борошш!
— Неправда!— закричал доктор Хинч.
— А что же тогда правда?
— Просто я забыл записать имя пациентки, потому что... ну в это время к дому подъехала «скорая помощь», и я выглянул в окно, мне было интересно посмотреть, что там случилось.
— Интересно? Почему?
— Кому ж это не интересно, когда под окнами останавливается «скорая помощь»?
Пооч недовольно покачал головой.
— Если бы дело было только в этом, вы бы не назвали имя другой пациентки, а сознались бы, что просто забыли записать. Значит, у вас были серьезные причины! Только какие?
— Я же сказал, что нет!
— Тогда я попробую угадать сам. Вы, доктор, отрицаете любой факт, указывающий на вашу связь с Евой Борошш или с кем-то из ее друзей. Вы ничего не знаете, ничего не видели и не слышали. Хотя одного из них, некоего Гезу Халаса, вы очень хорошо знали.
— Только как врач!
Пооч снова покачал головой.
— На скупщиков особенно не рассчитывайте. Выдают имя продавца, как только дело коснется их собственной шкуры!
— Позвольте... Как вы себе это представляете!— возмутился Хинч.
— А вот как: украденная у Евы Борошш коллекция старинных монет и медалей, состоящая на учете как национальное достояние, через Гезу Халаса попала к вам в руки, а от вас уже — к скупщикам.
— Все это только предположения,— отмахнулся Хинч.— Спросите у Гезы Халаса!
— Спросим, когда... Хинч насторожился.
— Когда?..
— Когда найдем,— договорил капитан.
— Вот как!— Доктор поудобнее уселся в кресло.— А сейчас-чего вы от меня хотите?
— Ну как вам сказать...— Пооч в раздумье глядел на Хинча.— Я могу арестовать вас по подозрению в убийстве или в убийстве с целью ограбления. Или в воровстве. Перечислять дальше? А вы что выберете?
Хинч неприязненно посмотрел на капитана.
— Ничего. Я ни в чем не виновен.
— А как же имя пациентки?
— Я ошибся.
— А украденная коллекция?
— Я не имею к этому никакого отношения!
— Тогда еще кое-что:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59