ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Даже карканье ворон заставляло его вздрагивать, а видневшаяся вдали станция выглядела печальной и серой.
— Я слышал, сегодня здесь будет большая заваруха, — неожиданно сказал Митру.
— Какая заваруха? — заинтересовалась Анна.
— На ярмарке. Говорят, что наши собираются бить венгров, тех, что покалечили Пику. Будто и винтовки захватили...
Джеордже искоса посмотрел на Митру, чтобы узнать, известно ли ему еще что-нибудь, но тот, поняв его взгляд, только пожал плечами.
— Так им и надо, — обрадовалась старуха.
— Пусть бьют, — согласился Митру. — Мое дело маленькое, свезти вас на ярмарку, продать свинью.
— Хороша свинья, жирная. Жалко, что приходится продавать, жира с ладонь будет.
Телега проезжала мимо полуразрушенного здания, окруженного зарослями акации. Здесь размещалось когда-то управление поместья Франца-Фердинанда, потом королевская фазанья ферма, сгоревшая во время войны. Ходили слухи, что сожгли ее крестьяне из Лунки, растащив предварительно оставшуюся там мебель. В сторону уходила узкая, но хорошо вымощенная прямая дорога, теряясь в рощице акаций, откуда поднималась острая красная крыша. Джеордже и Митру молча переглянулись — там была усадьба Паппа, а вокруг нее те самые пятьсот югэров земли.
Клячи Траяна устали, и телегу Митру то и дело обгоняли ехавшие сзади крестьяне. Джеордже заметил, что на ярмарке действительно что-то назревает. Крестьяне из Лунки старались не отрываться друг от друга, а когда какой-то венгр попытался втесаться в вереницу их телег, послышалась ругань и удары бича. Но венгру удалось удрать. Перевалив через придорожную канаву, он погнал лошадь прямиком в поле. Позднее телега Митру нагнала железнодорожника на старом велосипеде без шин, ехать на котором было труднее, чем ходить пешком. Заметив их, железнодорожник остановился и слез с велосипеда.
— Господин директор, господин директор, — стал кричать он. — Сойдите на минуту, я должен сказать вам кое-что. — Это был стрелочник Кула Кордиш — брат учителя и, в отличие от него, спокойный, мягкий человек, приходивший в ужас от одной мысли, что он мог бы с кем-нибудь поссориться.
Джеордже соскочил с телеги и пошел к стрелочнику. Кула отвел его в сторонку, к канаве.
— Хорошо, что я вас нашел, — зашептал он, хотя никто не мог их услышать. — Мне поручили передать вам, чтобы вы зашли в комитет партии, к товарищу Силаги... Сегодня здесь будет большая перепалка, — еще тише добавил он.
— А разве вы коммунист? — удивился Джеордже.
— Да как бы сказать... член партии. У нас на железной дороге все записались. А вы знаете, где комитет? За реформатской церковью в доме Петерфи, того, что сбежал с Хорти, лучше сидел бы тихонько на месте.
— Спасибо, дядюшка Кула, заходите ко мне. Я бы предложил вам сесть в телегу, но, как видите, нет места.
— Не беда. Доберусь и на этой ржавой развалине.— И Кула вытер красный вспотевший нос. — Что-то с нами будет, господин директор? Что будет? — нахмурился он.
— Кто знает, может быть, обойдется...
— Хорошо, если бы так...
Маленький разбросанный по степи Тырнэуць окружали кольцом гнилостные болота. Над городком возвышалась только водонапорная башня. Даже колокольни церквей и те были приземистыми, словно раздавленными. Городок раскинулся широкой замкнутой воронкой, и все дома, казалось, сбегали к центральной площади, где и устраивалась ярмарка. Утоптанная площадка подсохла, и крестьяне расстилали свои рогожи прямо на земле. Однако вместо опьяняющего многообразия красок, которое ожидал увидеть здесь Суслэнеску, под серым небом в котловине кишела серая толпа. Люди куда-то спешили, с трудом проталкивались среди нагруженных телег в поисках места, где бы разложить товары. Дальше за желтой занавесью сухого камыша торговали скотом. Оттуда доносились мычание, хрюканье, глухие удары, земля вздрагивала, как при слабом землетрясении.
— Поздно приехали, — проворчала старуха. — Говорила, что надо встать в четыре? Говорила?
— Найдется покупатель, бабушка Анна. Из города понаехала тьма спекулянтов. Так даже лучше, дождемся прибытия поезда. Приедут купцы, — пытался успокоить ее Митру.
Митру объехал всю котловину, но хорошего места найти не удалось. Расположившись с краю, они спустили свинью на землю и привязали за заднюю ногу к вбитому в землю колышку. Утомленное дорогой, животное тотчас же улеглось на бок.
— У меня здесь есть кое-какие дела, — сказал Джеордже, — я скоро вернусь... Ты, мама, оставайся с Митру. В этом ты разбираешься лучше меня...
— Что еще за дела у тебя? — рассердилась старуха.— Торговать приехал, а не гулять.
— А вы, — улыбнулся Джеордже Суслэнеску, не обратив внимания на слова старухи,— можете считать себя свободным. — Не дожидаясь ответа, он повернулся и быстро ушел, проталкиваясь среди людей.
— Ты где, Митру? — позвала старуха дрожащим от обиды голосом.
— Здесь, бабушка Анна. Не видишь разве?
— Нет. Я почти слепая... будто не знаешь? — еще больше рассердилась она.
— Знаю, но думал, что стыдишься говорить.
— Это тебя-то? — Старуха фыркнула и поджала губы. — Ни о чем он не думает, как дурак. Вот теперь унесло куда-то. Может, выпивает, кто его знает? После прошлой войны, когда люди возвращались домой, то сразу брались за работу. Что ж такого, что безрукий? Тебе-то я могу сказать, ты поймешь...
— Нет, не понимаю, бабушка Анна. Я никого больше не понимаю...
Суслэнеску незаметно улизнул. Он с опаской проходил мимо длиннорогих волов, грязных и страшных буйволиц. Пробираясь через камыши, узкая полоса которых делила городок на две половины, он провалился почти по колено в грязь и чуть не заплакал с досады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
— Я слышал, сегодня здесь будет большая заваруха, — неожиданно сказал Митру.
— Какая заваруха? — заинтересовалась Анна.
— На ярмарке. Говорят, что наши собираются бить венгров, тех, что покалечили Пику. Будто и винтовки захватили...
Джеордже искоса посмотрел на Митру, чтобы узнать, известно ли ему еще что-нибудь, но тот, поняв его взгляд, только пожал плечами.
— Так им и надо, — обрадовалась старуха.
— Пусть бьют, — согласился Митру. — Мое дело маленькое, свезти вас на ярмарку, продать свинью.
— Хороша свинья, жирная. Жалко, что приходится продавать, жира с ладонь будет.
Телега проезжала мимо полуразрушенного здания, окруженного зарослями акации. Здесь размещалось когда-то управление поместья Франца-Фердинанда, потом королевская фазанья ферма, сгоревшая во время войны. Ходили слухи, что сожгли ее крестьяне из Лунки, растащив предварительно оставшуюся там мебель. В сторону уходила узкая, но хорошо вымощенная прямая дорога, теряясь в рощице акаций, откуда поднималась острая красная крыша. Джеордже и Митру молча переглянулись — там была усадьба Паппа, а вокруг нее те самые пятьсот югэров земли.
Клячи Траяна устали, и телегу Митру то и дело обгоняли ехавшие сзади крестьяне. Джеордже заметил, что на ярмарке действительно что-то назревает. Крестьяне из Лунки старались не отрываться друг от друга, а когда какой-то венгр попытался втесаться в вереницу их телег, послышалась ругань и удары бича. Но венгру удалось удрать. Перевалив через придорожную канаву, он погнал лошадь прямиком в поле. Позднее телега Митру нагнала железнодорожника на старом велосипеде без шин, ехать на котором было труднее, чем ходить пешком. Заметив их, железнодорожник остановился и слез с велосипеда.
— Господин директор, господин директор, — стал кричать он. — Сойдите на минуту, я должен сказать вам кое-что. — Это был стрелочник Кула Кордиш — брат учителя и, в отличие от него, спокойный, мягкий человек, приходивший в ужас от одной мысли, что он мог бы с кем-нибудь поссориться.
Джеордже соскочил с телеги и пошел к стрелочнику. Кула отвел его в сторонку, к канаве.
— Хорошо, что я вас нашел, — зашептал он, хотя никто не мог их услышать. — Мне поручили передать вам, чтобы вы зашли в комитет партии, к товарищу Силаги... Сегодня здесь будет большая перепалка, — еще тише добавил он.
— А разве вы коммунист? — удивился Джеордже.
— Да как бы сказать... член партии. У нас на железной дороге все записались. А вы знаете, где комитет? За реформатской церковью в доме Петерфи, того, что сбежал с Хорти, лучше сидел бы тихонько на месте.
— Спасибо, дядюшка Кула, заходите ко мне. Я бы предложил вам сесть в телегу, но, как видите, нет места.
— Не беда. Доберусь и на этой ржавой развалине.— И Кула вытер красный вспотевший нос. — Что-то с нами будет, господин директор? Что будет? — нахмурился он.
— Кто знает, может быть, обойдется...
— Хорошо, если бы так...
Маленький разбросанный по степи Тырнэуць окружали кольцом гнилостные болота. Над городком возвышалась только водонапорная башня. Даже колокольни церквей и те были приземистыми, словно раздавленными. Городок раскинулся широкой замкнутой воронкой, и все дома, казалось, сбегали к центральной площади, где и устраивалась ярмарка. Утоптанная площадка подсохла, и крестьяне расстилали свои рогожи прямо на земле. Однако вместо опьяняющего многообразия красок, которое ожидал увидеть здесь Суслэнеску, под серым небом в котловине кишела серая толпа. Люди куда-то спешили, с трудом проталкивались среди нагруженных телег в поисках места, где бы разложить товары. Дальше за желтой занавесью сухого камыша торговали скотом. Оттуда доносились мычание, хрюканье, глухие удары, земля вздрагивала, как при слабом землетрясении.
— Поздно приехали, — проворчала старуха. — Говорила, что надо встать в четыре? Говорила?
— Найдется покупатель, бабушка Анна. Из города понаехала тьма спекулянтов. Так даже лучше, дождемся прибытия поезда. Приедут купцы, — пытался успокоить ее Митру.
Митру объехал всю котловину, но хорошего места найти не удалось. Расположившись с краю, они спустили свинью на землю и привязали за заднюю ногу к вбитому в землю колышку. Утомленное дорогой, животное тотчас же улеглось на бок.
— У меня здесь есть кое-какие дела, — сказал Джеордже, — я скоро вернусь... Ты, мама, оставайся с Митру. В этом ты разбираешься лучше меня...
— Что еще за дела у тебя? — рассердилась старуха.— Торговать приехал, а не гулять.
— А вы, — улыбнулся Джеордже Суслэнеску, не обратив внимания на слова старухи,— можете считать себя свободным. — Не дожидаясь ответа, он повернулся и быстро ушел, проталкиваясь среди людей.
— Ты где, Митру? — позвала старуха дрожащим от обиды голосом.
— Здесь, бабушка Анна. Не видишь разве?
— Нет. Я почти слепая... будто не знаешь? — еще больше рассердилась она.
— Знаю, но думал, что стыдишься говорить.
— Это тебя-то? — Старуха фыркнула и поджала губы. — Ни о чем он не думает, как дурак. Вот теперь унесло куда-то. Может, выпивает, кто его знает? После прошлой войны, когда люди возвращались домой, то сразу брались за работу. Что ж такого, что безрукий? Тебе-то я могу сказать, ты поймешь...
— Нет, не понимаю, бабушка Анна. Я никого больше не понимаю...
Суслэнеску незаметно улизнул. Он с опаской проходил мимо длиннорогих волов, грязных и страшных буйволиц. Пробираясь через камыши, узкая полоса которых делила городок на две половины, он провалился почти по колено в грязь и чуть не заплакал с досады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190