ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Пусти!
— Отпустить, да? Хорошо...
Он крепко держал ее за плечи, тряс изо всех сил и кричал:
— Уходишь, да? Уходишь? Уходи! Уходи!
Мари уронила сумку и зонтик. Красная хурма покатилась по земле.
Внезапно Мито отпустил ее, и Мари, не устояв на ногах, опустилась на колени и затем упала вперед, в лужу. Это все произошло так неожиданно, что никто не успел ей помочь.
Мито вдруг отрезвел и протер глаза, как бы очищая от присохшей к ним грязи. Он бессмысленно огляделся по сторонам, махнул рукой и ушел.
Не пройдя и десяти шагов, он снова обернулся, хотел что-то сказать, но не смог,
Леван обо всем узнал поздно. Он был удивлен и не хотел верить. Возвращаясь домой, он зашел к Мари. Мари сидела в полутемной комнате за столом. Леван присел на стул рядом. Он молчал, молчала и Мари. Так они долго сидели молча. Леван взял руку Мари, чтобы она почувствовала, что он с ней. Рука у Мари была безжизненная, слабая. И вдруг Левану захотелось открыть дверь и показать всему городу, что он вместе с Мари, потому что жалеет ее.
— Никто не живет на звездах,— начал он тихим, дрогнувшим голосом.— Никто! Жизнь существует только на земле, только здесь можно дышать. И ничего не поделаешь, за это приходится дорого платить. Вот ты хорошая девушка, любишь мечтать, а мечты похожи на полет. А разве тот, кто летает, не должен помнить, как больно падать на землю. Мари, раньше и я думал, что на земле существует только день, потому что ночью я спал безмятежным сном. Но потом я увидел и ночь. Это когда мы не видим, как смеются и плачут другие, когда мы становимся жестокими. Но жизнь, и днем и ночью, существует только на земле. Не плачь, не надо, никто не живет на звездах...
Но Мари не плакала, широко раскрытыми потухшими глазами она смотрела куда-то вдаль.
Леван сам не знал, зачем он говорит ей все это. Разве его слова могли утешить Мари?
Ночью он написал обо всем Элисо. Элисо приехала через три дня. Она почему-то все время деланно улыбалась.
— Что случилось? — спрашивал ее Леван.— Что с тобой?
— Ничего... Ничего...
Они сидели в комнате Левана. На дворе шел дождь.
Вдруг прогрохотал поезд, он встряхнул домик и заглушил шум дождя.
— И ты уверяешь меня, что в этом аду ты хорошо поработал и что-то написал? — проговорила Элисо.
Наутро Леван перебрался в гостиницу. Потом Элисо попыталась увезти его в Тбилиси, но тут уж Леван не уступил:
— Я, между прочим, сюда приехал по делу!
Элисо уехала.
НЕДЕЛЮ СПУСТЯ
Когда Леван вошел в палату, Мари отвернулась к стенке. Леван молча сел у кровати. Он сидел и ничего не говорил. Да и что он мог сказать! Он смотрел на распущенные волосы, на похудевшую шею с пульсирующей голубой жилкой. Плечи Мари задрожали, и он понял, что она плачет. Понял, что Мари стыдится его. То, что с ней случилось, так было непохоже на все, о чем они говорили и мечтали. Но почему же бывает, что человек стыдится своего несчастья? Может, потому, что в этом мире он чувствует себя одиноким и боится, что его никто не поймет?
«Что это со мной приключилось, Леван? — казалось, спрашивала Мари.— Ты оказался прав, на звездах действительно никто не живет. А я думала... Но все же что произошло со мной?»
— Не надо плакать, Мари,— шептал Леван,— не надо...
И сердце Левана наполнилось чувством какой-то вины за все, что произошло с Мари.
— Мари! — произнес он громко.— Прости меня!
Мари повернулась, взглянула на него глазами, полными слез, и положила ему на колено руку. Рука была такая легкая, словно сухой осенний лист опустился к нему на колено.
Когда Леван очнулся от мыслей, он сидел в своем подъезде, на лестнице. Он встал, достав из кармана ключи, отпер дверь. Элисо спала. Леван вышел в другую комнату и включил свет. Часы показывали половину второго. Он сел за стол, вложил лист бумаги в пишущую машинку и стал печатать. Он печатал долго, не поднимая головы, как будто спешил, боялся потерять нить. Наконец-то он мог печатать прямо, без передышки. Почти все было продумано. Он знал, о чем должен написать.
Утром он проснулся поздно.
Элисо куда-то ушла.
Не позавтракав, он быстро оделся и вышел на улицу.
Хотя весна еще не вступила в свои права, но уже чувствовалось, что зима сдается. Улица была полна народу — весной всех тянет из дому. И весна всегда похожа на праздник, когда в людях рождается желание всем вместе выйти на улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Отпустить, да? Хорошо...
Он крепко держал ее за плечи, тряс изо всех сил и кричал:
— Уходишь, да? Уходишь? Уходи! Уходи!
Мари уронила сумку и зонтик. Красная хурма покатилась по земле.
Внезапно Мито отпустил ее, и Мари, не устояв на ногах, опустилась на колени и затем упала вперед, в лужу. Это все произошло так неожиданно, что никто не успел ей помочь.
Мито вдруг отрезвел и протер глаза, как бы очищая от присохшей к ним грязи. Он бессмысленно огляделся по сторонам, махнул рукой и ушел.
Не пройдя и десяти шагов, он снова обернулся, хотел что-то сказать, но не смог,
Леван обо всем узнал поздно. Он был удивлен и не хотел верить. Возвращаясь домой, он зашел к Мари. Мари сидела в полутемной комнате за столом. Леван присел на стул рядом. Он молчал, молчала и Мари. Так они долго сидели молча. Леван взял руку Мари, чтобы она почувствовала, что он с ней. Рука у Мари была безжизненная, слабая. И вдруг Левану захотелось открыть дверь и показать всему городу, что он вместе с Мари, потому что жалеет ее.
— Никто не живет на звездах,— начал он тихим, дрогнувшим голосом.— Никто! Жизнь существует только на земле, только здесь можно дышать. И ничего не поделаешь, за это приходится дорого платить. Вот ты хорошая девушка, любишь мечтать, а мечты похожи на полет. А разве тот, кто летает, не должен помнить, как больно падать на землю. Мари, раньше и я думал, что на земле существует только день, потому что ночью я спал безмятежным сном. Но потом я увидел и ночь. Это когда мы не видим, как смеются и плачут другие, когда мы становимся жестокими. Но жизнь, и днем и ночью, существует только на земле. Не плачь, не надо, никто не живет на звездах...
Но Мари не плакала, широко раскрытыми потухшими глазами она смотрела куда-то вдаль.
Леван сам не знал, зачем он говорит ей все это. Разве его слова могли утешить Мари?
Ночью он написал обо всем Элисо. Элисо приехала через три дня. Она почему-то все время деланно улыбалась.
— Что случилось? — спрашивал ее Леван.— Что с тобой?
— Ничего... Ничего...
Они сидели в комнате Левана. На дворе шел дождь.
Вдруг прогрохотал поезд, он встряхнул домик и заглушил шум дождя.
— И ты уверяешь меня, что в этом аду ты хорошо поработал и что-то написал? — проговорила Элисо.
Наутро Леван перебрался в гостиницу. Потом Элисо попыталась увезти его в Тбилиси, но тут уж Леван не уступил:
— Я, между прочим, сюда приехал по делу!
Элисо уехала.
НЕДЕЛЮ СПУСТЯ
Когда Леван вошел в палату, Мари отвернулась к стенке. Леван молча сел у кровати. Он сидел и ничего не говорил. Да и что он мог сказать! Он смотрел на распущенные волосы, на похудевшую шею с пульсирующей голубой жилкой. Плечи Мари задрожали, и он понял, что она плачет. Понял, что Мари стыдится его. То, что с ней случилось, так было непохоже на все, о чем они говорили и мечтали. Но почему же бывает, что человек стыдится своего несчастья? Может, потому, что в этом мире он чувствует себя одиноким и боится, что его никто не поймет?
«Что это со мной приключилось, Леван? — казалось, спрашивала Мари.— Ты оказался прав, на звездах действительно никто не живет. А я думала... Но все же что произошло со мной?»
— Не надо плакать, Мари,— шептал Леван,— не надо...
И сердце Левана наполнилось чувством какой-то вины за все, что произошло с Мари.
— Мари! — произнес он громко.— Прости меня!
Мари повернулась, взглянула на него глазами, полными слез, и положила ему на колено руку. Рука была такая легкая, словно сухой осенний лист опустился к нему на колено.
Когда Леван очнулся от мыслей, он сидел в своем подъезде, на лестнице. Он встал, достав из кармана ключи, отпер дверь. Элисо спала. Леван вышел в другую комнату и включил свет. Часы показывали половину второго. Он сел за стол, вложил лист бумаги в пишущую машинку и стал печатать. Он печатал долго, не поднимая головы, как будто спешил, боялся потерять нить. Наконец-то он мог печатать прямо, без передышки. Почти все было продумано. Он знал, о чем должен написать.
Утром он проснулся поздно.
Элисо куда-то ушла.
Не позавтракав, он быстро оделся и вышел на улицу.
Хотя весна еще не вступила в свои права, но уже чувствовалось, что зима сдается. Улица была полна народу — весной всех тянет из дому. И весна всегда похожа на праздник, когда в людях рождается желание всем вместе выйти на улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17