— Хорошая девушка, правда? Если бы не она...
В это время в ресторан вошел артист местного театра Шукри Дадиани. Он подошел к столику и, приложив руку к груди, почтительно поздоровался:
— Мой привет обществу!
Шукри был красив, хорошо танцевал, чем вызывал восторг у местных жительниц. И какая бы пьеса ни шла, ему всегда удавалось протанцевать на сцене «картули».
— Прошу к нам, Шукри! — пригласил его Леван к столу.
—- Нет, спасибо, я ищу друзей, вот и заглянул сюда.
Несмотря на то что Шукри и Леван были ровесниками, Шукри относился к Левану с большим почтением. Этим он хотел показать, что, хотя он и живет в провинции, держать себя умеет и знает цену писателям.
В душе он, вероятно, мечтал о том, чтобы Леван в своем очерке упомянул и его, но виду не подавал и держался гордо и независимо.
Он все-таки подсел к столу: ему всегда приятно было беседовать с Леваном. Он заказал Кириле две бутылки вина и спросил закуску. Затем, словно не доверяя Кириле, сам прошел на кухню. Вернулся он скоро, потирая руки, и сообщил, что все в порядке, сел, перекинув ногу на ногу, и обратился к Левану:
— А что, если мне сыграть Иеремию Царба?
Леван чуть не расхохотался. Вот уж роль — раздолье
для Шукри: облачится он в чоху и попляшет вволю,
— Не знаю, но, наверно, будет неплохо...
— Вот и я так думаю!—Шукри развел руками, наполнил стаканы и торжественно начал: — Если позволите...
Леван улыбнулся. Он попался, как рыбка в сети, и отсюда ему не выбраться. Если он откажется пить, то Шукри станет его кровным врагом.
— Ну вот, пошел тамада! — сказал Кириле.
—Я хочу выпить за здоровье нашего дорогого гостя,— продолжал Шукри,— и вы, пожалуйста, ничего такого не думайте!
Леван так и не понял, что значит «ничего такого». За его здоровье так же пили и другие, добавляя «ничего такого».
Позднее к их столу присоединились какие-то рыбаки. Они тоже заказали вина и закуски. Шукри выпил за их здоровье и затянул песню. Рыбаки стали ему подпевать.
Кончив петь, Шукри поднял два полных стакана и стоя выпил за театр и литературу. Рыбаки встали и тоже выпили. Шукри стоял опустив голову, держа руку на груди, будто этот тост в первую очередь касался его. Когда все выпили, Шукри обнял и расцеловал Левана. Рыбаки снова попросили вина, а Шукри опять затянул песню.
Один из рыбаков попросил его станцевать, но он отказался. Его долго просили, но он ни за что не соглашался. Видно, танец он считал своим артистическим амплуа и разменивать на мелочи по ресторанам не хотел.
Когда Шукри пил за здоровье Кириле, он уже был пьян и пристал к нему:
—Хочешь ты этого или не хочешь, а раньше ты работал в милиции.
—Ей-богу, нет,— всплеснул руками Кириле.
—А я хорошо помню, как ты носил галифе и маузер на поясе.
—Шукри, дорогой, погляди на меня, ты с кем-то меня путаешь,— умолял растерянный Кириле.
—Я ничего не путаю,— твердил Шукри,— просто теперь не то время, и поэтому тебя выдворили из милиции. Может, скажешь, не ты мне говорил, что можешь меня повесить на дереве за ноги? Ну так вот, голубчик, теперь другое время, и ты поэтому забрался сюда, как крот. Ничего не поделаешь, за столом у нас такой закон, и я должен выпить за твое здоровье. Будь здоров, но не думай, что твое время опять вернется. Тебе и то не нравится, что я танцую, что вообще на этом свете существуют театры.
Кое-как Шукри угомонился. Затем он спел арию из «Даиси», обнял Левана и доверительно сообщил ему, что \ искусство никогда не умрет.
Леван поднялся и предложил выпить за здоровье Абесалома и Эммы... Все удивились, мол, мы таких не
знаем, но когда Леван указал рукой в сторону пианино, все поняли и дружно расхохотались...
Было довольно поздно, когда открылась дверь и в ресторан вошел Мито.
Не взглянув на пирующих, он подошел к прилавку, Кириле вскочил из-за стола и устремился к Мито.
— Иди к нам, Мито, рады будем! крикнул ему Шукри.
Мито не ответил. Лицо у него было такое перекошенное, что подвыпившие не стали к нему цепляться и оставили его в покое.
— Дай мне выпить вина, Кириле.— Мито стукнул кулаком о прилавок.— Вина!
— Сейчас, дорогой, сейчас.
— Да, дай мне выпить.
— Сколько времени ты не заглядывал к нам, где пропадал? — игриво спросил его Кириле.
— У черта на куличках! — ответил Мито и подтолкнул стакан.— Налей!
— С чего это тебе вина захотелось? — У Кириле заплетался язык.
Мито ему ничего не ответил, опрокинул стакан и посмотрел на него невидящим взглядом.
— Еще налить?
Мито кивнул головой, продолжая бессмысленно глядеть на Кириле. Кириле наполнил стакан,, разрезал редиску на четыре части и вместе с куском хлеба положил на тарелку, которую придвинул к Мито. Мито поднес стакан к губам, но не выпил и поставил его обратно.
— Чего ты на меня уставился, что тебе надо?
— Я уставился? — удивился Кириле.— Я? — Он отошел от Мито и, вернувшись к столу, проговорил: — Никак, свихнулся малый!
— Может быть, к нему жена приехала с детьми? — сострил один из рыбаков, но его никто не поддержал.
Мито глянул в сторону стола и увидел Левана. Леван, почувствовав на себе взгляд Мито, тоже посмотрел на него. Они долго смотрели друг на друга. Мито вынул из кармана скомканный рубль, бросил его на прилавок и, не оглядываясь, вышел из ресторана.
Потом Кириле дал всем понять, что уже поздно и ему пора закрывать. Сидящие за столом вначале не обратили внимания на его слова, но затем по одному стали подниматься из-за стола и постепенно разошлись.
МАРИ
Как только Мари пришла в больницу, ей сказали, чтобы она зашла к директору.
Мари поднялась на второй этаж и приоткрыла дверь кабинета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17