— спросил милиционер.
— В будке.
— Тогда чего же мы ждем?
Они вошли в будку. Спиридон уже сидел на кровати1 и виновато улыбался.
— Все прошло!
— Уважаемый доктор,— обратился к Спиридону милиционер, приложив руку к козырьку и пристукнув каблуками, словно перед командиром.— Вы должны последовать за нами!
— А в чем я провинился? — улыбнулся снова Спиридон.
Милиционер недоуменно посмотрел на Адама.
— Мы должны отвезти вас в больницу,— вступил в разговор Адам,— мотоцикл стоит у двери.
— Нет,— замахал руками Спиридон,— только не милицейский мотоцикл, не буду я на старости лет людей смешить,— он опустил ноги на пол,— я и сам прекрасно доберусь,— но тотчас лицо его исказилось от боли, и он схватился за сердце.
— Помогите-ка мне,— кивнул милиционеру Адам. Они взяли Спиридона под руки и вывели из будки.
— Я должен пойти на станцию,— сказал Спиридон и взглянул на Адама.— Вы же знаете, что я должен пойти на станцию!
— На станцию пойду я,— ответил Адам,— и встречу ее, не волнуйтесь.
— В больницу я не поеду,— сказал Спиридон,— отвезите меня домой. Так будет лучше.
— Хорошо.
Милиционер козырнул Адаму, потом повернулся и сел на свой мотоцикл.
— Мне уже совсем хорошо,— сказал Спиридон, намереваясь вылезти из коляски. Милиционер положил руку ему на плечо и вопросительно взглянул на Адама. Адам подал знак ехать. Мотоцикл затарахтел и двинулся.
К пяти часам Адам был на станции, он прогуливался по платформе в ожидании поезда. Курша улеглась у забора возле хлебного ларька.
— Кого поджидаешь, инженер? — спросил Вано.
— Да знакомый один должен приехать..,
— Как мост?
— Ничего...
— Надоел этот дождь...
— Да...
— Поезд вот-вот подойдет.
— Он долго здесь стоит?
— Три минуты.
— Хорошо,— сказал Адам,— очень хорошо.
— Здесь Мамия был,— сказал Вано.
— Да?
— Он каждый день приходит, стоит и смотрит. В чем дело, не пойму!
— А что тут понимать, стоит человек и смотрит.
— Ну да, стоит и смотрит...
— Ну и что с того?
— Ничего, ничего, извини, если не то сболтнул.
Тут как раз подошел поезд. Кроме одной женщины, с поезда никто не сошел. Пока поезд не тронулся, Адам не решился подойти к ней: он ждал, может, еще кто-нибудь появится. И потом, женщина совсем не была похожа на ту, которую он себе представлял. Воображение рисовало ему молодую девушку, а этой не меньше сорока. Она была высокая, начинающая полнеть, лицо бледное, измученное, вероятно, не выспалась в поезде; на ней было черное измятое пальто с потертым меховым воротником. Выйдя из вагона, она, не опуская чемодана на платформу, оглядывалась по сторонам.
«Какой же я дурак,— подумал Адам.— Разве его невеста сейчас может быть молодой?»
Когда поезд отошел, Адам направился к женщине:
— Вы приехали к доктору Спиридону?
— Да,— женщина удивленно взглянула на него. Видно было, что перед тем, как выйти из вагона, она второпях напудрилась, и на кончике носа, а также в глубоких морщинах оставались следы небрежно наложенной пудры.
Адам отвел от нее свой взгляд. Он не мог отделаться от чувства, что встретил другую женщину, совсем не ту, которую ждал.
— Позвольте мне чемодан...— протянул он руку.
— А где же Спиридон? — спросила женщина, не выпуская чемодана.
— Он ждет вас дома, дайте, я понесу чемодан!
Женщина недоверчиво опустила руку.
— Пойдемте,— сказал Адам, потому что она опять не двигалась с места и оглядывалась по сторонам, видимо надеясь на появление Спиридона.
— Ну что же, пошли? — женщина вопросительно взглянула на Адама.— Что-нибудь случилось?
— Нет...
— А все же? — она попыталась улыбнуться.
— Вы промокнете,— Адам шагнул, надеясь увлечь ее за собой.
— Если он болен, вы лучше скажите мне сразу,—» она удержала его за рукав.
Но Адам только зашагал быстрее, женщина едва поспевала за ним. Собака поднялась и побрела следом. Женщина несколько раз испуганно оглянулась на собаку.
— Это моя собака,— успокоил ее Адам, не оборачиваясь назад.
— Меня всегда встречал Спиридон,— тяжело дыша, сказала женщина, видно было, что она не могла идти так быстро.
Адам пошел медленнее. У выхода в город он столкнулся с Вано. За спиной Вано стоял какой-то низенький человек, укрывшийся от дождя мешком. Они уступили дорогу Адаму и его спутнице. Адам услышал, как Вано бросил низенькому:
— Неужто невестка Спиридона прибыла?
— Она каждый год приезжает,— отозвался тот.
— Мы пойдем пешком,— обернулся Адам к женщине,— тут недалеко!
— Я знаю,— сказала женщина,— напрасно вас побеспокоили! — Этим она хотела сгладить то недоверие, которое проявила к Адаму вначале.
— Ну что вы, какое это беспокойство! — ответил Адам.
«Может быть, для него эта женщина по-прежнему молода,— думал Адам,— потому что он живет воспоминаниями. Неужели можно жить одними воспоминаниями?
Наверно, можно. Человек остановит время там, где пожелает. Но и к этому надо привыкнуть. Трудно? Пожалуй. Надо быть все время одному, чтобы суметь так жить. В полном одиночестве. А это ужасно. Хотя совсем не обязательно, чтобы человек был счастливым... Чего только не придумали люди, а себе помочь не могут. А может, и не надо никакой помощи. Просто мы думаем о жизни одно, а она — совсем другое. Вот эта женщина: у нее, наверно, муж, дети. Зачем же она приезжает сюда? А приезжает потому, что и она живет воспоминаниями. Выходит, что у нее две жизни, если, конечно, и воспоминания называть жизнью. А кто знает, может, для этой женщины именно воспоминания являются настоящей жизнью, а вовсе не ее теперешняя семья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71