А я все думала, мучилась и сию минуту поняла, кто ты такой есть на самом деле. Ты эгоист!
Да, но...
— Лежи, лежи, не вставай,
— Но почему же я эгоист?
— Не могу объяснить, но это так,
— Благодарю!
— Не за что.
— Ты сама до этого дошла или тебе мама сказала?
— Мама вообще о тебе не говорит.
— Отдыхает!..
— Может быть... Может, и отдыхает, а вот я..,
— В самом деле, ты-то почему не отдыхаешь? Разве так можно, еле-еле развелась со мной и опять не успокоишься никак. Ты — красивая, на тебе с удовольствием женится какой-нибудь солидный мужчина.
— Мама тоже так говорит.
— Ты должна ее слушаться. Ради чего ты столько страдаешь!
— Мама тоже так считает.
— Мама твоя — Аристотель. Разве может такая мудрая особа когда-нибудь ошибиться. Она должна все время читать лекции по современной морали. А такие растяпы, как я, должны сидеть, раскрыв рот, и слушать — авось разберутся в этой жизни.
— Ты прав! Тебе бы эти лекции не повредили. Ты напрасно думаешь, что знаешь все!
— А я вовсе и не думаю. С наслаждением прослушал бы, скажем, такую лекцию: эгоист и общественность. Каково? О, какое пламя изрыгали бы ее уста, какой разительный пример имела бы она в моем лице! Наверно, меня заранее бы сфотографировали, снимки выставили бы на стенде, и твоя мама тыкала бы в меня указкой: «Смотрите, товарищи, это типичный эгоист — анфас, а это — в профиль, эгоист курит сигарету, сидит на стадионе. Эгоист смотрит кино. Вот его несчастная семья. Поглядите на его сынку, какой прелестный ребе
нок, какой умненький. Но он даже имени своего отца не знает и считает, что его папа — снег...»
— Я бы не отказалась присутствовать на такой лекции.
— А еще лучше — по телевизору выступить, и аудитория побольше, и фильм в конце покажут: несколько эпизодов из жизни эгоиста. Эпизод первый: эгоист женится на красивой девушке. Эпизод второй: эгоист три года живет в Батуми, работает на стройке, что-то чертит. Обратите внимание: живет он в полном одиночестве, сбылась его заветная мечта. Типичная комната эгоиста: кровать, стол, на столе сковородка и фотография жены и ребенка. Эпизод третий: эгоист готовит себе завтрак! Смотрите, смотрите, какую жадность выражает его лицо! С какой алчной улыбкой глядит он на сковородку, где жарятся два бедненьких яичка! Из этих яичек могли бы вылупиться цыплята. Цыплята выросли бы, превратились в кур, которых хватило бы на обед целому детскому саду! Кстати, а что -появилось раньше — курица или яйцо? Эпизод четвертый: покинутые эгоистом жена с ребенком. Тут, должно быть, у лектора на глазах покажутся слезы. И все телезрители дружно заплачут. После этого эгоисту нужно спрятаться, исчезнуть, иначе его растопчут, побьют камнями — и будут правы...
— Я смотрю, ты говорить научился...
— Упражняюсь, когда остаюсь один...
— Плохой признак.
— Знаю. Вполне возможно, что по просьбе телезрителей отснимут вторую серию этого фильма: эгоист в сумасшедшем доме! Эгоист бродит по двору и время от времени выкрикивает: я снег. Нет, не снег, а абстракция, которую посылают в небо вместо снега! И там он болтается, в своей длинной серой рубахе и войлочных шлепанцах, небритый, дымит папиросой. Может, этот дым как раз и заполняет небесную пустоту, все это — табачный дым, не более, А он шагает по небу и бормочет: я очень люблю жену и сына, очень люблю... Врач ласково похлопывает его по плечу: этот больной — его надежда, тема его кандидатской диссертации. Он говорит ему: ты у меня молодец, если и дальше так будешь себя вести, я велю налить воды в бассейн!
— Замолчи!
— Что, не нравится?
Дверь она оставила открытой — Резо выглянул и увидел, как она бежит по темному коридору с туфлями в руке...
Монтер Сосо вылепил огромного снеговика. На голову ему водрузил ведро, под мышку сунул веник. На груди выложил угольками сердце, пронзенное стрелой. А сам стоял рядом и окликал всех прохожих: идите, смотрите, что я сделал!
День был солнечный. Снег отливал лиловым. Туристы катались на санях. Они столпились у дороги и терпеливо ждали очереди. В санях помещались только двое. Большая мохнатая лошадь неторопливо описывала по полю круг и возвращалась.
— Идем, заглянем в клуб! — предложил Резо монтеру.
По дороге они встретили москвича-профессора, который жил в гостинице, но гулял все время здесь. Профессор остановился:
— Простите, на одну минутку!
Профессор был маленький, тщедушный, в высокой каракулевой шапке. Очки в золотой оправе, черное драповое пальто и новенькие блестящие калоши. Он живо подбежал к ним.
— Простите! — Он улыбался, и стекла его очков поблескивали.— Вы случайно не играете в преферанс?
— К сожалению, нет.— Резо тоже улыбнулся.
— Ничего, ничего, извините,— профессор смущенно откланялся.
— Это большой человек,— заметил Сосо.
На сцене клуба сидел Вано; крепко прижимая к груди бидон и уронив голову, он спал. Они тихонько прикрыли дверь и пошли назад. Перед снеговиком собрались туристы. А какая-то пожилая женщина даже фотографировала его. Сосо с довольной улыбкой поглядел на Резо.
— Я давно их не лепил,— сказал он,— в детстве слепил однажды большого, потом он мне все снился, лез ко мне под одеяло ледяными руками. Но если он мне и теперь приснится, я надеюсь, он сжалится и не станет меня пугать! Ну, мне надо идти, а то Нико убьет меня!
Резо увидел сани и пошел к ним. Хозяин лошади — Элгуджа — лениво раскинулся на полушубке. Одну ногу он свесил и покачивал ею в воздухе. Покуривая сигаре
ту и щурясь, он наблюдал, как туристы возле снеговика играли в снежки. Лошадь стояла словно изваяние, только из ноздрей валил густой пар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33