Карло протянул мне цветы.
— Большое спасибо. Раздевайся.
Карло снял пальто и сразу подошел к зеркалу. Он достал из кармана пиджака расческу и тщательно причесал редеющие волосы. Я не люблю, когда ребята носят с собой расчески. И я уже заметила — как правило, с гребешками не расстаются те, у кого нет волос,
Карло словно прочел мои мысли,
— Моим волосам ничего не поможет,— сказал он со смехом.— Ну, а теперь можете меня кормить!..
Держался он непринужденно или делал передо мной вид, не знаю. Сама я очень нервничала.
— Пошли,— я взяла его под руку, но тут же отпустила.
Такую фамильярность он с самого начала исключил из наших отношений. Мы так долго встречались, а он ни разу не пытался поцеловать меня или хотя бы обнять за плечи. А говоря по правде, я все время ждала этого. Мне нравилось, когда парни шли по улице, обняв своих девушек. Не знаю, почему, но мне это очень нравилось. Я убеждала себя, что Карло совсем другой и он, конечно, не станет ходить по улицам в обнимку, как другие. И я должна покончить раз и навсегда с этими дурацкими желаниями, если, конечно, хочу сохранить его дружбу.
Только представьте себе — мы идем по улице, Карло обхватил меня за плечи и в это время навстречу нам профессор Соломон Абазадзе!
Увидев накрытый стол, Карло потер руки:
— О-о-о...— Подошел ближе, взглянув на торт.— Сама пекла?
— Да.
— Великолепно. Молодчина!
Я обрадовалась. Побежала на кухню, налила в вазу воды, поставила цветы на стол.
В сторону Карло я не глядела, он мне очень нравился, и я почему-то не могла глядеть на него.
Он сам окликнул меня:
— Майя!
Он сидел на кушетке, заложив ногу за ногу. Новые черные туфли матово поблескивали.
— Иди сюда.
Я подошла и остановилась у кушетки.
— Садись.— Он подвинулся, выпрямился, заложив руки между колен, и сказал: — Ну вот так, значит...
В комнату вошли мама и тетя Дора. Мы оба встали, я хотела представить им Карло, но не сумела вымол вить ни слова и только уставилась на маму, Она подо» шла и подала Карло руку, тетя Дора за ней.
— Я давно собирался к вам зайти,— начал Карло,— но, как вы знаете, я очень занят. Вот и сейчас мой шеф никак не хотел отпускать меня. Вы его, наверное, знаете — профессор Соломон Абазадзе, он буквально ни на минуту меня не отпускает,
— Соломон! — засмеялась тетя Дора.— Этакий дурак!
Карло замялся, но, не переставая улыбаться, продолжал:
— Заочно я с вами прекрасно знаком. Мы с Майей часто говорим о вас...
Я вздрогнула — я никогда ничего не говорила Карло о маме.
— Сядем, чего же мы стоим? — заметила тетя Дора, выдвинула стул, стоявший возле стола, и села.
— Прошу к столу! — пригласила мама.
Все сели. Тетя Дора положила на стол коробку папирос, которую до сих пор держала в руках, раскрыла ее и подала Карло:
— Курите!
— Спасибо,— отказался Карло.— Я не курю.
Я взглянула на маму: ей должно понравиться, что Карло не курит.
— Гаси свою папиросу,— сказала мама теге Доре.— Майя, нарежь торт!
— Позвольте мне! — вмешался Карло.
— Ради бога.
— Благодарю вас!
Карло разрезал торт. Я бы наверняка так не сумела. Он положил всем на тарелки по одинаковому куску.
— Вот мы как! — улыбнулся он, развернул салфетку и накрыл ею колени.
Так же мастерски, беззвучно, он откупорил бутылку, разлил шампанское в бокалы. Вытер пальцы о салфетку и снова расстелил ее на коленях.
Тетя Дора подняла бокал:
— Давайте выпьем за того, кто испек этот прекрасный торт!
Тетя Дора выпила до дна, а Карло отпил глоточек и поставил бокал на стол.
— Почему вы не пьете? — спросила тетя Дора.— За здоровье Майи надо пить до дна!
— Выпью, выпью, только не сразу. Майя меня простит. Верно, Майя?
Я кивнула, хотя и побаивалась тетю Дору.
— Может, вы больны? — не отступала она.— Отчего вы не пьете? Врачи запретили?
— Нет, что вы! — Карло рассмеялся.— Просто я сам стараюсь не пить.
— Понятно, значит, стараетесь!
Я посмотрела на маму: что, мол, твоя подруга пристала к Карло?..
— Вы в этом году кончаете аспирантуру? — спросила мама у Карло.
— Да,— Карло любезно передал тете Доре вазочку с вареньем.— Не желаете?
— Не желаю! — в тон ему ответила та.
Карло ничего не заметил, а я горела как в огне: вот, думаю, вскочит сейчас и уйдет. Но Карло повернулся к маме.
— А вы?
— Возьму немного, спасибо.
— Майя, возьми варенье! — это звучало как приказ.
Я подчинилась.
— Налить вам чаю? — спросила мама.
— С удовольствием.
Я вскочила, словно только того и ждала. Все это время я сидела как на иголках. Когда я внесла чай, тетя Дора поднялась и проговорила решительно:
— Я пошла.
— Куда ты спешишь? — удивилась мама.
— Спешу,— она взяла со стола свои папиросы, спички и вышла.
Мама последовала за ней.
Карло принял у меня из рук чашку,
— Спасибо, Майя.
— Я провожу ее,— сказала я.
— Ладно,— он положил сахар и покрутил ложечкой в чашке.
Я выскочила в коридор. Тетя Дора стояла в пальто перед зеркалом и надевала шляпу.
— Почему вы уходите? — спросила я.
— Майя,— она повернулась ко мне, что-то хотела сказать, но смолчала и просто поцеловала меня.
Я почувствовала, что она жалеет меня, и раздраженно подумала г чего она жалеет меня и что, собственно во мне такого жалостного! «...Может, она просто завидует, сама тощая, как жердь!» — даже эта мысль мелькнула в голове.
— Чего нужно было твоей подруге? — набросилась я на маму> когда тетя Дора ушла»
—Она всегда такая странная,— ответила мама. — А тебе... тебе...
— Что — мне?
У меня вдруг пропал голос, и я с трудом пролепетала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33