.. любитель отдельных номеров в бане, учитель приходской школы Вародян — дешевенький бабник и модный в те времена «политический деятель» с незаурядными данными явного авантюриста и многие другие.
Но главное действующее лицо сатирического эпоса Чаренца — представитель нефтепромышленного товарищества «Свет» Амо Амбар- цумович Асатуров, или, как коротко называют его в городе, «Мазут Амо». Это — один из первых (если не самый первый) образ дашнакского «деятеля» в армянской советской литературе. По роду своих
занятий — он коммерсант, ловкий предприниматель, одержимый страстью к деньгам, имеющий собственный дом и немного земли, известный своими связями с высшим уездным начальством и потому лично заинтересованный в прочности и незыблемости всех привилегий хозяев жизни. Однако подлинная сущность Мазута Амо раскрывается в его политических авантюрах и общественной деятельности, которая, по его глубокому убеждению, действительно прекрасна, значительна, а главное — полезна с точки зрения «высших, национальных интересов». Мазут Амо — родной брат «национальных столпов», высмеянных в свое время великим армянским сатириком Акопом Пароняном. Жизненный путь представителя нефтепромышленного товарищества «Свет» описан в «Стране Наири» подробнее, чем, скажем, судьбы других обитателей города. И это имеет свою причину: ведь Мазут Амо, как губка, впитал в себя все то, чем живут «иаиряне». Образ этот, отличающийся широким обобщающим содержанием, как бы синтезирует «достоинства» Осепов Наримановых, Сергеев Каспары- чей, генералов Алешей, учителей Вародянов и т. д. Мазут Амо — это конденсированное ничтожество с величайшими претензиями, пустышка, возомнившая себя солью наирской земли.
Мазут Амо проходит через всю книгу, но его душевные и моральные «качества» с особой силой проявляются и развертываются в трагические дни истории армянского народа, когда кровавые волны первой мировой войны захлестнули Армению. Тут-то сатира Чаренца становится поистине беспощадной, ибо Мазут Амо — этот «спаситель нации» и «выдающийся революционный деятель», каким он себя рекламировал, предстает в облике циника и предателя, политического авантюриста и тайного агента русской полиции.
Любопытно, что рассказ о Мазуте Амо начинается с характеристики, которая дает нам возможность судить о так называемой «революционности» героя: «...он, Мазут Амо, из-за границы получает «Дрошак» (официальный орган дашнаков, издававшийся до революции в Женеве.— А. С.) и тайным образом распространяет его в низших слоях населения. Это обстоятельство известно не только мне, простому смертному, но даже ему — уездному начальнику, вот что поразительнее всего! Однако уездный начальник на революционную деятельность Амо Амбарцумовича смотрит сквозь пальцы и, неизвестно почему, эту его революционную деятельность рассматривает как «наивную шалость». «Будь он — Амо Амбарцумович — даже огнем, все-таки — душа-человек и абсолютно безвредный»,— говорит уездный начальник».
Итак, «революционная деятельность», покровительствуемая верхами и квалифицируемая ими как «наивная шалость»! «Революцио
нер», пользующийся уважением «и любовью уездного начальника, «революционер» — «душа-человек», абсолютно безвредный для власти! Чаренц гневно клеймит такое проституированное политическое сознание дашнаков, показывает, как последовательно и непрестанно они совершенствуются в «искусстве» лжи и обмана.
В первый же день войны Мазут Амо вырастает в одну из главных фигур города. Война становится для него источником наживы, полем мародерских действий, страдания и горя людей — предметом демагогических заклинаний, а верноподданническая фраза — надежным и испытанным средством карьеры. Мазут Амо проявляет необычайную активность. Он всюду поспевает, как Фигаро, организует митинги, собрания, манифестации, выступает с речами и призывами, не забывая, конечно, и о таких мелочах, как повышение цены на керосин. С первого взгляда может даже показаться, что активность Мазута Амо имеет какую-то направляющую идею, целеустремленность. Но активность политического авантюриста — это азарт промотавшегося игрока. Именно таким игроком и является Мазут Амо.
Интересно, что Чаренц оттеняет эту существенную сторону его характера такой выразительной деталью: речь-сообщение о начавшейся войне Мазут Амо произносит «с головокружительной высоты своего пьедестала — зеленого карточного стола», за которым в мирные дни «именитые» посетители клуба «резались» в преферанс, макао и другие игры...
«Историческая» речь Мазута Амо в первый день войны была встречена, «к его большому удивлению... полным молчанием», сбор пожертвований в пользу отряда добровольцев пошел на пользу хитрым пройдохам вроде отца Иусика. Наконец, вся затея создания «великой республики Наири» завершилась позорным крахом, привела к господству в стране разрухи, голода, анархии, к гибели тысяч и тысяч невинных простых людей. Таковы были печальные и страшные результаты «национальной политики» дашнаков; на виселицах древнего наирского города оказались учитель Вародян, врач Сергей Каспарыч и сам Мазут Амо с дощечкой над головой — «Мазут Амо Царь Наирский»...
Так, подобно мыльному пузырю, лопнула старая «страна Наири» и с нею вместе исчезли безвозвратно ее апологеты, претендовавшие на «исключительную» роль в ее судьбах.
«Трагическое» завершение истории Мазута Амо и К° звучит в книге Чаренца как трезвый приговор старому миру насилия и лжи. И смысл эпоса, его идейная целенаправленность становятся ясными и понятными, когда мы обращаемся к следующим словам «Предисловия автора»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27