Связист протянул мне трубку:
— Командир полка на проводе.
Голос у него, как всегда, спокойный, чуть хрипловатый.
— Сегодня восьмое мая,— сказал он.— Сегодня в Берлине представители командования немецко-фашистских вооруженных сил подписали акт о безоговорочной капитуляции. Германия побеждена.
Я прижал трубку к лицу и не заметил, как из глаз полились слезы. Рядом всхлипнул Сахнов:
— Наконец-то...
В трубке еще звучит голос командира полка:
— Сегодня гитлеровская Германия сдалась. Мы победили, мы победили!.. Поздравляю вас, орлы мои!..
Я чуть с ума не сошел... Выскочил из окопа и ору во все горло:
— Победа!..
В одно мгновение этот майский вечер озарился огнем тысячи, нет, десяти, ста тысяч выстрелов в небо из винтовок, автоматов, пулеметов, пушек, ракет... Или это не от выстрелов, а от пламени наших сердец засветилось небо?..
Фронт буйствует...
А на стороне противника — ни звука. Противник сдается.
Гитлеровская Германия потерпела поражение.
Этого дня я ждал долго, очень долго. Ждал и верил, что он настанет. Настанет! И вот настал...
Передо мной, руки вверх, стоят восемь немцев. Я вдруг страшно удивляюсь. Я впервые ощутил, что они люди.
Сегодня восьмое мая. Четыре месяца и десять дней, как мне исполнился двадцать один год. Победны мои записи.
Я ОЩУТИЛ ВЕСНУ
Девятое мая. На позициях тишина. С берега моря то и дело группами подходят немцы. В полном боевом порядке, с оружием, с боеприпасами, ори сдаются в плен.
— Прикажите,— говорят,— куда сложить оружие, куда дальше следовать...
Сахнов показывает куда-нибудь под дерево и говорит:
— Складывайте вон там и идите дальше на восход солнца...
Солнце?.. А где оно восходит, солнце? Не знаю, забыл уже. И что это? Неужто весна? Зеленые деревья, зеленая трава, и птицы поют... Чудо-то какое, люди, я ощутил весну!..
Попросил командира полка вернуть мне «Геворга Марзпетуни». Он отказал.
— Это,— говорит,— оружие полка. У нас в полку и останется...
Мне позвонил Арто Хачикян.
— Поздравляю,— сказал он,— еще новость. Ожидается большая репатриация в Армению.
— Говори потише, Арто. Потише!.. С ума можно сойти от радости. Что там еще?..
Слезы льются у меня из глаз. Ну и пусть льются. Ведь говорят: если не плакать, от радости может разорваться сердце.
Пушки смолкли. И это так непривычно. За годы мы до того стерпелись с грохотом войны, что мир и тишина кажутся нам пугающе необычными.
Из дому пришла телеграмма. Брат мой жив. Он был в плену, и наши войска освободили его.
Мама больше не будет плакать.
Я послал ей две тысячи четыреста рублей.
Этот май — свет моей жизни. Я жив. Я буду жить. И брат мой вернулся из плена. Сестры прислали мне фиалки. Они целый месяц пролежали в конверте. Завяли и даже засохли. А пахнут. Пахнут у меня в ладони. Мне хочется прыгать, барахтаться в траве. Я не даю своим солдатам никаких команд и приказаний. Отдыхайте, спите, пируйте, дорогие мои, родные!..
Я попросил Сахнова запрячь коляску. Она у нас шикарная, с верхом. И коврами выстлана. Два резвых скакуна одним махом одолели двадцать пять километров и домчали меня на побережье к другу, старшине Тиграну Закаряну.
Ну как в такие дни не выпить с другом!
— Давай, Тигран, по маленькой. Весна-то какая!..
Тигран выпил и сморщился. Не любитель он. Горько
ему. Я смеюсь. Нет больше горечи. Все сейчас сладко.
Сегодня пятнадцатое мая.
Через семь месяцев и тринадцать дней мне будет двадцать два года.
Люди, мне будет двадцать два года!..
В записях моих ликование.
Начато — 23 июня 1941 г. Армения, Кафан. Окончено — 15 мая 1945 г. Германия, Кенигсберг.

??
??

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88