Вечером выступили на Дубовичи. По дороге уничтожили гарнизоны противника в Зазерках, Ярославне, Тулиголове и Вязснке. В Вязенке хлопцы взяли живым помощника начальника Глухов-скон полиции. На допросе он показал, что фашисты считают наше соединение регулярной частью Красной Армии, которой командуют генерал Ковпак и два старых большевистских комиссара Руднев и Панин.
Вскоре наша походная застава подбила машину офицера связи. В его сумке был найден приказ генерала Блаумана по 32-му и 46-му пехотным полкам 200-й мадьярской бригады, датированный 18 февраля 1942 года. В нем говорится, что «в с. Зазерки и его окрестностях находится сильный партизанский отряд в 400—500 человек, имеющий на вооружении 2 крупнокалиберных, 16 станковых и 25 ручных пулеметов, большое количество боеприпасов и винтовок, 3 дальнобойных орудия; каждое из них перевозится четырьмя лошадьми, большое количество гранат, 30 конников и столько же лыжников. Форма одежды смешанная. Есть в гражданской одежде, русской военной форме, немецком и венгерском обмундировании, некоторые с нарукавными знаками полицейских.. В составе отряда — десантники, выброшенные самолетами из Москвы, пленные, бежавшие или отпущенные из лагерей, и местные коммунисты».
Далее в приказе ставилась задача — выследить, окружить и уничтожить отряд.Приказ венгерского генерала и показания глуховского полицая подтверждают сведения нашей разведки о концентрации крупных сил оккупантов вокруг района действий соединения. В основном, гитлеровцы правильно информированы о наших силах и вооружении.
22 февраля. К нам в Дубовичи пришли секретарь Кролевецкого райкома партии Карп Игнатьевич Онопченко, коммунист Василий Моисеевич Кудрявский и два военнослужащих: летчик морской авиации Алексей Борисов и связист Валентин Подоляко. Они настойчиво просили помочь им в создании Кролевецкого партизанского отряда. При этом Онопченко убедительно доказывал, что кролевчане могут бить врага не хуже, чем глуховчане и шалыгин-цы, которые имеют отряды, носящие имена своих районов, что в соединении есть много людей из Кролевецкого района.
С ними нельзя не согласиться. Решили немедленно организовать Кролевецкий отряд, наименовав его оперативной группой номер 12. Командиром назначили Кудрявского, комиссаром — Онопченко.
Много пережили эти товарищи, пока встретились с нами. Перед приходом оккупантов Кролевецкий райком партии организовал свой партизанский отряд, который начал успешно действовать. Но оккупантам с помощью предателя удалось завлечь его в ловушку и разгромить. Спаслись только Онопченко и Кудрявский. Не видя возможности продолжать борьбу у себя в районе, они решили перейти фронт. В Медвенском районе Курской области встретились с лейтенантом Борисовым и старшим сержантом Подоляко, которые тоже безуспешно пытались пройти на восток. Подоляко вышел из окружения с Приднепровья, Борисов — из Крыма, где был сбит его самолет. Решили действовать вчетвером. Провели несколько мелких операций. От населения узнали о нашем соединении, вот и пришли к нам.
Вид у Борисова далеко не летный. На нем порванная телогрейка с торчащими из дыр кусками ваты, на голове какая-то детская шапочка, на ногах лапти. Лицо заросло темно-русой рыжеватой бородой. В начале ноября 1941 года, будучи в составе эскадрильи штурмовиков, он вылетел с аэродрома Херсонес в Севастополе на очередное боевое задание. При штурмовке крупной колонны противника, прорвавшего Перекопские укрепления и двигавшегося на Севастополь, зенитный снаряд пробил бензобак, самолет загорелся. Борисов выпрыгнул с парашютом в тылу врага в районе города Саки. От преследования удалось уйти. В селе Ивановке его приютила семья колхозницы Ольги Лозенко. Переодевшись в гражданскую одежду, он стал продвигаться на Украину по Арабатской стрелке. Не доходя до Запорожья, встретился с Подоляко — смелым парнем из Клипа, который отбился от своей части во время тяжелых боев при прорыве группировки противника, двигавшейся в направлении Донбасса. Дальше пошли вместе. Голодали, мерзли, прятались от шнырявших по всем дорогам отрядов немецкой полевой жандармерии, но упорно шли к фронту.
В районе Изюма Борисов заболел воспалением легких, а Подо-ляко отморозил ноги. Вылечили их колхозники одного глухого хутора. И патриоты снова стали пробиваться к фронту. В районе Обояни они наткнулись на расположение передовых немецких частей и пролежали в снегу на морозе несколько часов. Обмороженные, едва добрались до села Гахова Медынского района. Здесь старый колхозник Матвей Зубарев выходил хлопцев и свел их с Карпом Игнатьевичем Онопченко.
Да, добры и отзывчивы советские люди. Они помогают воинам армии и нам, партизанам, всем, чем только могут. Рискуя жизнью, прячут и лечат раненых, больных и обмороженных, сами голодают, а делятся последним куском хлеба. Ни виселицы, ни издевательства, ни пытки — ничто не в силах сдержать их благородный патриотический порыв помочь своей армии, Родине.
Вечером в штабе собрались командиры и комиссары отрядов. Всем хотелось торжественно отметить годовщину Красной Армии. Предложений было много. Некоторые предлагали дать бой венгерским частям, другие советовали провести торжественные собрания в селах. Я предложил устроить в Дубовичах парад частей соединения, о котором станет немедленно известно во всех примыкающих районах. Все со мной согласились.
Вскоре после совещания ко мне прибежал только что вернувшийся из разведки Вася Войцехович. Он торопливо доложил, что мадьяры находятся в пятнадцати километрах от Дубовичей, расквартировались по хуторам и ждут сигнала для общего наступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70