— Кому не известна история Ромео и Джульетты?! Все влюбленные воображают себя Ромео и Джульеттой. Готовы жертвовать жизнью...
Как блестели его глаза! Этот человек, подумалось мне, убежден, что для своей Джульетты он Ромео. А может, он просто безумец? Дальнейший ход его рассуждений укрепил возникшее у меня подозрение.
— Неужели вы думаете, что я не знаю стихов, которые прочитал Ромео? Больше того, я знаю лучший перевод! А хотите в оригинале?
Now Romeo is belowd and loves again, Alike bewitched by the sharm of looks...
Я люблю Шекспира. Археология требует знания языков.
Английский я знаю почти как родной. Всего Шекспира я прочитал на английском. «Отелло» помню, наверное, целиком. Прочитать вам мои любимые строки? Послушайте:
Я черен, вот причина...
— Гм! Черный слон готовит вам сюрприз,—пробормотал я.
— Неважно! — усмехнулся Нино.— Шахматы — это игра. А жизнь есть жизнь. И мне придется вам объяснить, почему я бил Юлиану по щекам...
— Я лицо неофициальное,— казалось, я оправдывался,— и вы вовсе не обязаны передо мной исповедоваться...
— Я проверяю себя,— ответил юноша с улыбкой, так украшавшей его удлиненное лицо.— Мы с Юлианой... ну, как бы это сказать... мы любим друг друга... Внимание, я готовлю вам ловушку.— Он держал в руке белого слона.— Она ждала ребенка. Нашего! Понимаете? Мы студенты, оба из провинции. Юлиана выросла в патриархальной семье с Далматинских островов, они перебрались в Сплит, где под маминым крылышком и прошло ее детство. Затем она уехала в Загреб учиться... Она — будущий архитектор, я — будущий археолог... И оба бедны как церковные мыши... Я мечтал о том, как буду раскапывать древние города, а она — создавать новые. Знаете, есть у нас комнатушка под крышей, бывшая голубятня... Юлиана навела в ней уют... превратила в райский уголок...
«Как мысли о любви красят человека!» — подумалось мне.
— И все же то был не рай,—рассказывал Нино.—-Чистоту Юлиане удавалось поддерживать, однако от мышей мы избавиться не могли... Знаете, дом ужасно старый, построенный в незапамятные времена, он весь пропах мышами... Как-то ночью Юлиана шепнула: «Твоя рука!» Потом вскрикнула: «Мышь!» А это давал о себе знать наш ребенок...—Нино на секунду замолчал.— Я отвлекаю ваше внимание, предупреждаю: опять готовлю вам ловушку. Я неплохо играю в шахматы! — Он продолжал: — Ночи напролет мы с Юлианой думали, искали выход. Хотели оставить ребенка, хотя было очевидно, что для нас это почти невозможно... У меня брат в Белграде, врач... он отговаривал Юлиану... она была уже на четвертом месяце... Она упрямилась... Мой брат пытался, предупреждал о последствиях: потом она никогда не сможет стать матерью... Но Юлиана решила... Будьте внимательны, вам грозит мат...
— Велика важность! — Его рассказ занимал меня куда больше, чем шахматная партия.
— Ну и вот, операция была тяжелой. Юлиана потеряла много крови. Брат уговаривал нас пожить в Белграде. Мы выдержали неделю, а потом просто-напросто сбежали. В Белграде у нас еще были деньги... Но на возвращение в Загреб уже не осталось... Поэтому мы голосовали на шоссе... Нам хотелось поскорей вернуться в наш райский уголок на чердаке, к нашим мышам... Юлиане в машине стало хуже. Она стойко терпела до Невской. Когда вышла из машины, мне показалось, она теряет сознание. Все были заняты дракой между шофером и этим, с бензоколонки, а я хлопал по щекам Юлиану, чтобы привести ее в чувство... Немцы проявили любезность, пригласив ее отдохнуть в свой номер... Вот, пожалуй, и все...
У меня не было оснований не верить Нино, однако осторожность заставляла подумать, что у каждого преступника найдется убедительная история для доказательства невиновности. Словно угадав мои мысли, Нино спросил:
— Вы мне не верите?
— Ну, почему же? У меня нет причин вам не верить. В самом деле, у вас не было оснований ревновать к Ромео...
— Какой Ромео! Какая Джульетта! — Нино нервно рассмеялся.— Шекспировская сказка не имеет к нам ни малейшего отношения.— Он замолчал, с лица исчезла улыбка.— Надо взглянуть, как она там.., Ей тоже предстоит эта утомительная процедура допроса.
— Погодите. Дойдет очередь, тогда и разбудите. Нино попытался улыбнуться, но улыбка на этот раз вышла похожей на гримасу.
— Нас крепко связывает смерть нашего ребенка... Мечтаете о маленьком червячке, и вдруг теряете его еще до того, как он обрел человеческий облик. Я хочу, чтобы Юлиана поскорей забыла об этой утрате... Время поможет... Несомненно! Мне кажется, Шекспир написал эти строки для нас:
Но страсть даст силы, время даст свиданье И сладостью смягчит все их страданья.
Я сейчас вернусь.— Нино встал.— Пойду посмотрю, приняла ли она лекарство. И... надо ее подготовить...
В дверях он столкнулся со Степаном Прпичем. Нино посторонился, пропуская его. Следом за Прпичем вошел милиционер. Он приблизился к столу, где сидели Штраус, Розмари и Чедна.
— Господин Штраус, будьте любезны пройти в кабинет,— услышал я его вежливый голос.
А затем голос немца, на своем языке успокаивающего дочь.
— Вы ведь побудете с моей Розмари, пока я не вернусь? — обратился Штраус к Чедне.
— Разумеется,—успокоила она немца.— Розмари в надежных руках...
Штраус вышел из гостиной, разминувшись в дверях с официантом.
— Вам понравилось виски, господин? — осведомился тот.
— Мне у вас все нравится! — сердито бросил Штраус. Прпич тем временем — на этот раз без спросу — уселся за мой столик и молча наблюдал, как я расставляю на доске шахматные фигуры. Не прерывая своего занятия, я спросил:
— Ну, как все прошло?
— Никак! Мы больше молчали, чем разговаривали.
— Вы честно ответили на все вопросы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33